Шырав

Шырав ĕçĕ:

шӑп сăмах пирĕн базăра пур.

шӑп (тĕпĕ: шӑп) сăмах форми çинчен тĕплĕнрех пăхма пултаратăр.

Лукашка, вышка ҫинче тӑраканскер, ҫирӗм ҫулсене ҫитнӗ ҫӳлӗ пӳллӗ, маттур каччӑ, шӑп та амӑш сӑнлӑрах хӑй.
Лукашка, стоявший на вышке, был высокий, красивый малый лет двадцати, очень похожий на мать.

VI // Иван Васильев, Григорий Краснов-Кӗҫӗнни. Толстой, Лев Николаевич. Казаксем: повесть; вырӑсларан И.С. Васильевпа Г.И. Краснов куҫарнӑ. — Шупашкар: Чӑваш АССР государство издательстви, 1956. — 3–136 с.

Шӑп кордона хирӗҫ, леш енчи ҫыранра, пӗтӗмпех пуш-пушӑ; лутра ӳсекен вӗҫӗ-хӗррисӗр хӑмӑшсем кӑна тусем патне ҫитиех шӑтса сарӑлнӑ.
Прямо против кордона, на том берегу, все было пусто; только низкие бесконечные и пустынные камыши тянулись до самых гор.

Пенӗ чухне Николаев поручик чарӑнса тӑчӗ, хӑйне тавӑрса перессе те вӑл шӑп та шаййӑн ҫапла тӑрсах кӗтрӗ.
Для выстрела поручик Николаев остановился, точно так же, как и оставался стоять, ожидая ответного выстрела.

XXIII // Антал Назул. Куприн, Александр Иванович. Тытӑҫу: повеҫсем; вырӑсларан Антал Назул куҫарнӑ. — Шупашкар: Чӑваш кӗнеке издательстви, 1978. — 144–392 с.

Анчах та шутла: виҫӗ ҫул, шӑп та шай виҫӗ ҫул тӑтӑшшӑн шанса кӗтнӗ, шутласа, фантазилесе пурӑннӑ, планласа аппаланнӑ-ҫке-ха, ӗҫӗ те тата ҫав тери тертлӗ те ирсӗрскер!
Но подумай: три года, целых три года надежд, фантазий, планов и такой упорной, противной работы!

XXII // Антал Назул. Куприн, Александр Иванович. Тытӑҫу: повеҫсем; вырӑсларан Антал Назул куҫарнӑ. — Шупашкар: Чӑваш кӗнеке издательстви, 1978. — 144–392 с.

Шӑп пул!
Молчать!

XXI // Антал Назул. Куприн, Александр Иванович. Тытӑҫу: повеҫсем; вырӑсларан Антал Назул куҫарнӑ. — Шупашкар: Чӑваш кӗнеке издательстви, 1978. — 144–392 с.

Мӗншӗн тесен вӗсенчен нихӑш те службӑна ӗненмест, ҫав службӑн ӑслӑ-тӑнлӑ тӗллевне курмасть, — шӑп та шай ҫакӑншӑн.
Да именно потому, что никто из них в службу не верит и разумной цели этой службы не видит.

Ромашов, ҫалхун пулин те, ниепле кулса илмесӗр те чӑтаймарӗ: ҫак «тум форми яланхиехне» — пакунлӑ мундир та сӑрлӑ пиҫиххи — шӑп та шай ӗнтӗ яланхилле мар чухне тӑхӑнаҫҫӗ: судра, халӑх умӗнче вӑрҫса намӑслантармалла пулсан та пӗр-пӗр начар ӗҫпе начальство патне пынӑ вӑхӑтсенче.
Ромашов не мог удержаться от невольной грустной улыбки: эта «форма одежды обыкновенная» — мундир с погонами и цветным кушаком — надевается именно в самых необыкновенных случаях: «на суде, при публичных выговорах и во время всяких неприятных явок по начальству».

XX // Антал Назул. Куприн, Александр Иванович. Тытӑҫу: повеҫсем; вырӑсларан Антал Назул куҫарнӑ. — Шупашкар: Чӑваш кӗнеке издательстви, 1978. — 144–392 с.

Ҫак ятсенче пурнӑҫӑн тӑнсӑрла, анчах хӑрушӑ иронийӗ пытарӑнса тӑрать, мӗншӗн тесен полк хулана килсе вырӑнаҫнӑранпа офицерсен номерӗсенче, шӑп та шай ҫак икӗ кравать ҫинче, темиҫе офицер та пӗр тиншӗк перӗнсе вилнӗччӗ ӗнтӗ.
В этих названиях крылась бессознательная, но страшная жизненная ирония, потому что с того времени, как полк стоял в городе, — в офицерских номерах, именно да этих самых двух кроватях, уже застрелилось несколько офицеров и один денщик.

XIX // Антал Назул. Куприн, Александр Иванович. Тытӑҫу: повеҫсем; вырӑсларан Антал Назул куҫарнӑ. — Шупашкар: Чӑваш кӗнеке издательстви, 1978. — 144–392 с.

Пар чуптӑвам эпӗ сана, чӑн-чӑннипе, вырӑсла, шӑп тутунтанах!
Дай я тебя поцелую, по-настоящему, по-русски, в самые губы!

XVIII // Антал Назул. Куприн, Александр Иванович. Тытӑҫу: повеҫсем; вырӑсларан Антал Назул куҫарнӑ. — Шупашкар: Чӑваш кӗнеке издательстви, 1978. — 144–392 с.

Шӑп та шай темиҫе куна тӑсӑлакан уяв килсе ҫитрӗ, ҫав кунсенче вӑл пухура тӑтӑшшӑн пуҫ ҫухатсах картла вылярӗ те хӑрушла нумай ӗҫрӗ.
Как раз подошло несколько дней праздников подряд, и он в течение их вел в собрании отчаянную игру и страшно много пил.

Ҫу уйӑхӗн чи вӗҫӗнче Осадчий капитанӑн ротинче ҫамрӑк салтак ҫакӑнса вилчӗ, кунашкалли ҫак ротӑра иртнӗ ҫулта та пулнӑччӗ, шӑпа ӑнланмалла маррӑн йӗркелесе хунипех пулӗ, ҫакӑнасса вӑл шӑп та шай ҫав кунах ҫакӑнчӗ.
В самом конце мая в роте капитана Осадчего повесился молодой солдат, и, по странному расположению судьбы, повесился в то же самое число, в которое в прошлом году произошел в этой роте такой же случай.

Кашни каҫах тата вӑл Шурочка чӳречи умӗпелен иртетчӗ, иртет урамӑн тепӗр енӗнчен, йӑпшӑнса, сывлӑшне чара-чара, талтлатса тапакан чӗрепелен, хӑйне шӑп та шай темле вӑрттӑн та намӑсла вӑрӑ ӗҫӗ тунӑ чухнехи пеклӗн туйса.
И каждую ночь он проходил мимо окон Шурочки, проходил по другой стороне улицы, крадучись, сдерживая дыхание, с бьющимся сердцем, чувствуя себя так, как будто он совершает какое-то тайное, постыдное воровское дело.

XVII // Антал Назул. Куприн, Александр Иванович. Тытӑҫу: повеҫсем; вырӑсларан Антал Назул куҫарнӑ. — Шупашкар: Чӑваш кӗнеке издательстви, 1978. — 144–392 с.

Тепӗр чух, чӑн-чӑн ҫӗкленӳ тапса тӑракан лайӑх-лайӑх кӗнеке вулама тивӗҫсен: «Турӑҫӑм, ку вӗт ытла та ансат, эпӗ хам та ҫаплах шутланӑ, туйнӑ. Эпӗ те вӗт шӑп ҫакнашкалах тума пултарнӑ!» — шухӑшлатчӗ вӑл тертлӗн-асаплӑн.
Иногда, когда ему приходилось читать хорошую книгу, проникнутую истинным вдохновением, он мучительно думал: «Боже мой, ведь это так просто, я сам это думал и чувствовал. Ведь и я мог бы сделать то же самое!»

Ромашова вара нумаях пулмасть шӑп та шай ҫирӗм пӗр ҫул тулчӗ.
А Ромашову недавно окончился двадцать первый год.

Шалти вӑрттӑн инстинкт ӑна шӑп та шай хӑй паян Николаевпа уйрӑлнӑ вырӑна илсе ҫитерчӗ.
Тайный, внутренний инстинкт привел его на то место, где он разошелся сегодня с Николаевым.

XVI // Антал Назул. Куприн, Александр Иванович. Тытӑҫу: повеҫсем; вырӑсларан Антал Назул куҫарнӑ. — Шупашкар: Чӑваш кӗнеке издательстви, 1978. — 144–392 с.

— П-пӗтӗм рота п-пӗр ҫын пек п-пырать — ать! ать! ать! — калаҫрӗ Слива, тӑснӑ ал лаппине тикӗссӗн ҫӗкле-ҫӗкле те антара-антара, — ҫакскер пӗри вара, кулӑшӑнах тейӗн — о! о! — шӑп та шай леш качака таки пекех.
— В-вся рота идет, к-как один ч-человек — ать! ать! ать! — говорил Слива, плавно подымая и опуская протянутую ладонь, — а оно одно , точно на смех — о! о! — як тот козел.

Ҫаксене Ромашов пӗтӗмпех пӗр самант, шухӑш пек, питӗ кӗске самант хушшинчех курса ӑнланчӗ, курчӗ вӑл ҫаплах строй хыҫӗнчен ҫирӗм утӑмсене майлӑрахра, шӑп та шай генерал куҫӗ умӗнче, Хлебников салтак пӗр-пӗчченӗн мӗнлерех лӗпӗстетнине те.
Все это Ромашов увидел и понял в одно короткое, как мысль, мгновение, так же как увидел и рядового Хлебникова, который ковылял один, шагах в двадцати за строем, как раз на глазах генерала.

XV // Антал Назул. Куприн, Александр Иванович. Тытӑҫу: повеҫсем; вырӑсларан Антал Назул куҫарнӑ. — Шупашкар: Чӑваш кӗнеке издательстви, 1978. — 144–392 с.

Чӗрепе тарӑхса чик, шӑп та шай чи варрипе, штыка трубка таранах.
Коли от сердца, в самую середку, штык до трубки.

— Шӑп та шай тимӗрҫ ӑсталӑхӗпе аппаланнӑ хамӑр ялта.
— Так что у себя в деревне займался кузнечным мастерством.

Анчах салтаксем харӑссӑн янӑраттарса ҫех тӑчӗҫ — вӗсем «шӑп та шай ҫапла, пурин тӗлӗшпе те кӑмӑллӑ».
Но солдаты дружно гаркали, что они «точно так, всем довольны».

Страницăсем:

Чӑваш чӗлхи корпусӗ

Шырав

Шырав ĕçĕ:

Меню

Статистика