Шырав

Сяо

Сяо Сян анасласа карӑнчӗ те кӑнтӑр енчи кан ҫине вырӑн майлаштаракан Вань Цзяран ҫапла ыйтрӗ:
Сяо Сян зевнул, потянулся и спросил связного Вань Цзя, раскладывавшего постели на южном кане:

— Сяо Сян кӑштах тӑхтаса тӑчӗ те: — Ну, хуҫа, суту-илӳ ӗҫӗсем мӗнле пыраҫҫӗ? Аванах чечекленет пулӗ? — тесе ыйтрӗ.
— Сяо Сян выдержал паузу, которая показалась Чжан Фу-ину вечностью, и осведомился: — Ну как, хозяин, торговые дела? Процветает ли заведение?

— Юрать, юрать, — пуҫне сӗлтсе илчӗ Сяо Сян.
— Так, так, — с усмешкой кивнул Сяо Сян.

Сяо Сян тем аса илчӗ те, кӑштах кулам пекки туса, ҫапла ыйтрӗ:
Вспомнив что-то, Сяо Сян улыбнулся и с любопытством спросил:

Председатель хӑйӗн тилӗ тирӗнчен ҫӗлетнӗ ҫӗлӗкне хывсан, Сяо Сян унӑн икӗ еннелле тураса уйӑрнӑ яп-яка ҫӳҫне курчӗ.
Когда председатель снял свою лисью шапку, Сяо Сян увидел аккуратно причесанные волосы, разделенные прямым пробором.

Сӗтел ҫинче ҫу янӑ лампа ҫунать, унӑн тӗксӗм ҫутинче Сяо Сян хӑй ҫӗнӗрен паллашакан ҫын ҫине сӑнаса пӑхать.
На столе горела масляная лампа, и при тусклом ее свете Сяо Сян внимательно разглядывал своего нового знакомого.

Калаҫаканӗсем — Сяо Сян тата ҫӗнӗ председатель Чжан Фу-ин.
Разговаривали Сяо Сян и новый председатель Чжан Фу-ин.

— Эсӗ, сӑмах хутаҫҫи, лашусене хытӑрах хавала! — кӑмӑллӑн кӑшкӑрчӗ Сяо Сян.
— Давай ты живее, краснобай! — добродушно прикрикнул на него Сяо Сян.

Сунь йӑпӑлтатакан сӑнпа Сяо Сян ҫине пӑхса илчӗ.
Сунь заискивающе взглянул на Сяо Сяна.

Лере, уездра, санран ҫӳлте тӑракансем ун ҫинчен каламасан, эпир, пирӗн демократилле закон тӑрӑх, пыратпӑр та калатпӑр: эпир, хресченсем, Сяо начальник ӗҫне пысӑк тивӗҫе хуратпӑр, пирӗн сӑмаха ӗненӗр тата ӑна преми парӑр… —
Если же там, в уезде, которые выше тебя стоят, не поверят, мы, по демократическому нашему закону, придем и скажем: раз мы, крестьяне, говорим, что начальник Сяо заслужил, верьте нашему слову и премию ему выдайте… —

— Апла пулсан, итле, хресченсем акӑ мӗн калаҫҫӗ: ҫак ҫӗнтерӳсем пурте Сяо начальника пула пулчӗҫ, теҫҫӗ.
— А если оно так, послушай, что крестьяне говорят: все это, говорят, достижение и заслуга нашего начальника Сяо.

— Сяо юлташ, эпӗ сана халех тытатӑп!
— Я тебя сейчас, товарищ Сяо, поймаю!

— Эсӗ, яланхи пекех, мана ытла мухтатӑн! — кулса ячӗ Сяо Сян.
— Ты, как всегда, льстишь! — засмеялся Сяо Ван.

Нумаях пулмасть кӳлленчӗк пулнӑ вырӑна ҫитсен, Сяо Сян кӑштах кулса илчӗ:
Когда добрались до высохшей лужи, которую теперь чешуйками покрывала затвердевшая грязь, Сяо Сян улыбнулся:

— Каллех пирӗнпе, асатте? — саламларӗ ӑна япалисене йӑтса тухакан Сяо Сян.
— Опять с нами, старина? — приветствовал его Сяо Ван, вытаскивая вещи.

Сяо Ван ҫапла асӑрхаттарчӗ: урӑх вырӑна тухса кайма яланах хавас, мӗншӗн тесен пӗр вырӑнта пурӑнма йӑлӑхтарса ҫитерет.
Сяо Ван заметил, что, уезжая, всегда радуешься, потому что жить в одном месте надоедает.

Сяо Сян пӗр самантлӑха куҫ хӑрпӑкӗсене уҫрӗ, анчах вӗсем каллех хупӑнчӗҫ.
Сяо Сян на мгновение приподнял веки, но они снова крепко сомкнулись.

Сяо Сян каласа пӗтереймерӗ: вӑл ҫывӑрса кайрӗ.
Сяо Сян не договорил: он уже спал.