Чӑваш чӗлхи корпусӗ

Уйӑх ҫумӗнчи ҫутӑ юпасем ялкӑшса тӑнӑ, — вӗсем ун пеккине халиччен нихҫан та курман.

Пылали столбы света, каких они никогда раньше в жизни не видели.

II // Леонид Агаков. Василевская В.Л. Асамат кӗперӗ: повесть. — Шупашкар: Чӑвашгосиздат, 1945. — 200 с.

Уйӑх ҫав тери хытӑ ҫутатса пӗтӗм тавралӑха ҫутӑ кӗмӗл тӗс панӑ.

Ослепительно светила луна, заливая все кругом серебряным блеском.

II // Леонид Агаков. Василевская В.Л. Асамат кӗперӗ: повесть. — Шупашкар: Чӑвашгосиздат, 1945. — 200 с.

Каҫӗ ҫӗре нихҫан пулман сивӗпе ҫавӑрса тытрӗ, вӑл сивӗ уйӑх патнех ҫитсе, ӑна шӑнтса пӑрлантарса лартнӑн туйӑнчӗ.

А ночь охватывала землю небывалым морозом, который, казалось, добирался до самого месяца и замораживал его в ледяную глыбу.

II // Леонид Агаков. Василевская В.Л. Асамат кӗперӗ: повесть. — Шупашкар: Чӑвашгосиздат, 1945. — 200 с.

Уйӑх ҫуттинче унӑн темӗн пысӑкӗш хырӑмӗ уҫҫӑнах курӑннӑ.

При лунном свете был ясно виден ее огромный живот.

II // Леонид Агаков. Василевская В.Л. Асамат кӗперӗ: повесть. — Шупашкар: Чӑвашгосиздат, 1945. — 200 с.

Уйӑх ҫуттинче пӗтӗм тӗнче сенкер тӗслӗ пӑр пек курӑннӑ.

Лунный свет превращал весь мир в голубую плиту льда.

II // Леонид Агаков. Василевская В.Л. Асамат кӗперӗ: повесть. — Шупашкар: Чӑвашгосиздат, 1945. — 200 с.

Ку картинӑна курма хӑнӑхнӑ вӑл — пӗр уйӑх каялла, хӑй Курт патне килнӗ чухнех, ҫак ҫамрӑк каччӑ кунта ҫакӑнса тӑнӑ.

Она привыкла к этому зрелищу — молодой парень уже висел здесь, когда она месяц назад приехала к Курту.

I // Леонид Агаков. Василевская В.Л. Асамат кӗперӗ: повесть. — Шупашкар: Чӑвашгосиздат, 1945. — 200 с.

Ҫавӑнтан вара вӑл пӗр уйӑх хушши, кулленех ҫав вырӑна кайса, ывӑлӗ ҫине пӑхнӑ, вӑл епле шӑнса хытнине, сивӗре унӑн сӑнӗ тимӗр пек хуралса пынине, сивӗ унӑн ҫара урин тупанне ҫурса сӗвеленине курнӑ.

И каждый день с тех пор, вот уже месяц, она ходила туда и смотрела на сына, как он коченеет, как чернеет на морозе его лицо, как мороз сверлит щели в его нагой ступне.

I // Леонид Агаков. Василевская В.Л. Асамат кӗперӗ: повесть. — Шупашкар: Чӑвашгосиздат, 1945. — 200 с.

Анчах халь вӑл сасартӑк калаҫма пуҫларӗ, пӗр уйӑх хушши ним ченмесӗр пурӑннӑскер — сӑмах хушрӗ.

И вдруг она заговорила, прервала это длинное, целый месяц продолжавшееся молчание.

I // Леонид Агаков. Василевская В.Л. Асамат кӗперӗ: повесть. — Шупашкар: Чӑвашгосиздат, 1945. — 200 с.

Хӗрарӑм ҫуратас умӗн юлашки уйӑх ҫӳренӗ.

Это был последний период беременности.

I // Леонид Агаков. Василевская В.Л. Асамат кӗперӗ: повесть. — Шупашкар: Чӑвашгосиздат, 1945. — 200 с.

Шӑлӗсем те виҫкӗтеслӗ пулнӑ, — офицер ӑна халь тин, паллашнӑ хыҫҫӑн виҫӗ уйӑх иртнӗ хыҫҫӑн тин асӑрхарӗ.

И зубы треугольные — только сейчас, после трех месяцев знакомства, он заметил это.

I // Леонид Агаков. Василевская В.Л. Асамат кӗперӗ: повесть. — Шупашкар: Чӑвашгосиздат, 1945. — 200 с.

Ахаллӗн вӑл ӑна хӑй хыҫҫӑн виҫӗ уйӑх хушши сӗтӗрсе ҫӳремен пулӗччӗ.

Иначе он не таскал бы ее за собой вот уже три месяца.

I // Леонид Агаков. Василевская В.Л. Асамат кӗперӗ: повесть. — Шупашкар: Чӑвашгосиздат, 1945. — 200 с.

Пӗр уйӑх хушши вӑл юр ӑшӗнче выртать, сивӗ унӑн питӗнчен хура тимӗр тӑвать, урисене йывӑҫ пек ҫурать, пӳрнисене симӗс тӗспе витет.

Месяц лежит он в снегу, и мороз превращает его лицо в черное железо, расщепляет, словно дерево, его ноги, и покрывает синевой пальцы.

I // Леонид Агаков. Василевская В.Л. Асамат кӗперӗ: повесть. — Шупашкар: Чӑвашгосиздат, 1945. — 200 с.

Анчах унӑн ывӑлӗ кӑна ҫырмара шыв хӗрринче выртать, ҫитменнине ӑна пӗр уйӑх хушши ӗнтӗ пытарма ирӗк памаҫҫӗ.

А вот только ее сын лежит там, в овраге, у речки, и месяц уже не дают его похоронить.

I // Леонид Агаков. Василевская В.Л. Асамат кӗперӗ: повесть. — Шупашкар: Чӑвашгосиздат, 1945. — 200 с.

Сивӗ хӑйӗн ӗҫне тунӑ иккен: пӗр уйӑх каярах кунта выртса юлнӑ мӗнпур япаласем йӑлтах чул пек пулса тӑнӑ.

Мороз сделал свое дело: все, что осталось здесь месяц тому назад, превратилось в камень.

I // Леонид Агаков. Василевская В.Л. Асамат кӗперӗ: повесть. — Шупашкар: Чӑвашгосиздат, 1945. — 200 с.

Хӑмаран ҫапса тунӑ стенари хушӑксем витӗр шупка уйӑх ҫути кӗрет.

Сквозь щели в дощатой стене проникал слабый, словно затухавший от беспрестанно пробегавших тучек свет месяца.

2 // Николай Степанов. Никитин, Николай Николаевич. Ҫурҫӗр шурӑмпуҫӗ: роман; вырӑсларан Н.Степанов куҫарнӑ. — Шупашкар: Чӑваш АССР государство издательстви, 1954. — 484 с.

Уйӑх ҫути айӗнче ҫурҫӗрти анлӑ хула кӗмӗлтен туптаса тунӑ пек сарӑлса выртать.

Необъятный северный город раскинулся под луной, будто выкованный из серебра.

1 // Николай Степанов. Никитин, Николай Николаевич. Ҫурҫӗр шурӑмпуҫӗ: роман; вырӑсларан Н.Степанов куҫарнӑ. — Шупашкар: Чӑваш АССР государство издательстви, 1954. — 484 с.

Халӗ пушшех те сивӗ, типтерсӗр мӗскӗннӗн курӑнакан пӳлӗме уйӑх ҫути шуса кӗчӗ.

Лунный свет проник в комнату, казавшуюся теперь особенно холодной, жалкой, неуютной.

1 // Николай Степанов. Никитин, Николай Николаевич. Ҫурҫӗр шурӑмпуҫӗ: роман; вырӑсларан Н.Степанов куҫарнӑ. — Шупашкар: Чӑваш АССР государство издательстви, 1954. — 484 с.

— Тепрер уйӑх, юлташсем, унтан ытлах мар.

— Еще месяц, товарищи, не больше.

1 // Николай Степанов. Никитин, Николай Николаевич. Ҫурҫӗр шурӑмпуҫӗ: роман; вырӑсларан Н.Степанов куҫарнӑ. — Шупашкар: Чӑваш АССР государство издательстви, 1954. — 484 с.

Масара вӑл лайӑх пӗлет: виҫӗ уйӑх каярах вӑл кунта Базыкина килсе пытарнӑччӗ.

Оно было ему знакомо: три месяца назад он хоронил здесь Базыкина.

5 // Николай Степанов. Никитин, Николай Николаевич. Ҫурҫӗр шурӑмпуҫӗ: роман; вырӑсларан Н.Степанов куҫарнӑ. — Шупашкар: Чӑваш АССР государство издательстви, 1954. — 484 с.

Ку тӗлӗшпе батальон командирӗ Флеминг уйрӑмах чапа тухрӗ; ҫур уйӑх хушшинчех вӑл хӑйне валли пысӑк пурлӑх пухрӗ.

Особенно отличался этим батальонный командир Флеминг, за полмесяца наживший себе большое состояние.

2 // Николай Степанов. Никитин, Николай Николаевич. Ҫурҫӗр шурӑмпуҫӗ: роман; вырӑсларан Н.Степанов куҫарнӑ. — Шупашкар: Чӑваш АССР государство издательстви, 1954. — 484 с.