Чӑваш чӗлхи корпусӗ

Курпунӑн кӑвак куҫӗсем тата та пысӑкрах, ҫавракарах, тата та салхуллӑрах пулса тӑчӗҫ, вӑл ҫынсем ҫине пӑхми, вӗсемпе калаҫми пулчӗ, ҫынсем хушшине сайра тухса ҫӳрерӗ.

Синие глаза горбуна стали больше, круглее и печальней, он смотрел мимо людей, за плечи им, он стал ещё более молчалив и незаметен.

I сыпӑк // Леонид Агаков. Горький М. Артамоновсем: повесть. — Шупашкар: Чӑваш АССР государство издательстви, 1955. — 300 с.

Чӗререн хурланнипе Никитӑн Вяловран хӑрасси те таҫта кайса ҫухалчӗ, куҫӗсем тӗксӗмленчӗҫ, вӑл ӳсӗр ҫын пек такӑна-такӑна илчӗ, унӑн ҫӗр ҫине выртса канас килчӗ; вӑл хуллен кӑна: — Эсӗ кун ҫинчен ан шарла ӗнтӗ, — терӗ.

Испуг Никиты растаял в горячей печали, от неё у него мутилось в глазах, он спотыкался, как пьяный, хотелось лечь на землю и отдохнуть; он тихонько попросил: — Ты молчи об этом.

I сыпӑк // Леонид Агаков. Горький М. Артамоновсем: повесть. — Шупашкар: Чӑваш АССР государство издательстви, 1955. — 300 с.

Вӑл хӑйӗн мӗнпур шухӑшӗсене Наталья тавра пухса пӗтӗҫтернӗ, вара унӑн пит те кӑмӑллӑ куҫӗсем — яланах кӑшт тӗлӗннӗ тата кӑшт хӑранӑ пек курӑнаканскерсем — тата хытӑрах ялкӑшса тӑнӑ.

Всю силу воображения своего он сосредоточивал вокруг Натальи, ярче светились милые глаза, всегда немного испуганные или удивлённые.

I сыпӑк // Леонид Агаков. Горький М. Артамоновсем: повесть. — Шупашкар: Чӑваш АССР государство издательстви, 1955. — 300 с.

Унӑн кӑвак шӑрт тапса тухнӑ пӗркеленчӗк пичӗ ҫинче ҫӑмлӑ тутисем хуллен хускалнӑ, ҫӑварӗ уҫӑлсан — катӑлса пӗтнӗ хура шӑлӗсем курӑннӑ, йӗпе куҫӗсем тӗтреллӗн ялтӑртатнӑ.

На его дряблом лице, заросшем седой бритой щетиной, шевелились волосатые губы, открывая осколки чёрных зубов, мутно светились мокренькие глазки.

I сыпӑк // Леонид Агаков. Горький М. Артамоновсем: повесть. — Шупашкар: Чӑваш АССР государство издательстви, 1955. — 300 с.

Унӑн шупка пичӗ, хура ҫӑмпа витӗннӗскер, ҫунса хӑрӑмланнӑ пек туйӑнать, хура куҫхаршисем айне путса аннӑ хаяр куҫӗсем пурин ҫине те тӑшманла пӑхаҫҫӗ, ҫынсем ҫине ҫиелтен пӑхса, вӑл темле шала кайнӑ, янравсӑр сасӑпа, мӑнкӑмӑллӑн, юриех ӑнланмалла мартарах калаҫать, ҫынсем унтан тепӗр хут калама ыйтсассӑн, вӑл ҫухӑрарах ярса: — Ӑнланмастӑн-и? — тесе хурать.

Его немужицкое лицо, обрастая тёмным волосом, казалось обожжённым и закоптевшим, дерзкие глаза, углубясь под чёрные брови, смотрели на всех неприязненно, он говорил глуховатым голосом, свысока и как бы нарочито невнятно, а когда его переспрашивали, взвизгивал: — Не понимаешь?

I сыпӑк // Леонид Агаков. Горький М. Артамоновсем: повесть. — Шупашкар: Чӑваш АССР государство издательстви, 1955. — 300 с.

Петр арӑмӗн шуралса кайнӑ, асаплӑ, палламалла мар улшӑннӑ пичӗ ҫине шиклӗн пӑхрӗ, арӑмӗн ывӑннӑ куҫӗсем кӑвакарнӑ тата путса аннӑ, вӑл ҫынсемпе япаласем ҫине тахҫанах маннӑ ӗҫсем ҫинчен аса илнӗ пек пӑхать; чӗлхине хуллен ҫеҫ хускаткаласа, вӑл ҫыртса пӗтернӗ тутисене ҫулла-ҫулла илет.

Пётр пугливо смотрел в бескровное, измученное, почти незнакомое лицо жены; её усталые глаза провалились в чёрные ямы и смотрели оттуда на людей и вещи, как бы вспоминая давно забытое; медленными движениями языка она облизывала искусанные губы.

I сыпӑк // Леонид Агаков. Горький М. Артамоновсем: повесть. — Шупашкар: Чӑваш АССР государство издательстви, 1955. — 300 с.

Анчах сакӑр талӑкран Алексей, хӑй ҫӑра сурчӑкпа юн сурать пулин те, ура ҫине тӑчӗ, час-часах мунча кӗме пуҫларӗ, ҫапӑна-ҫапӑна тарларӗ, пӑрӑҫланӑ эрех ӗҫрӗ; унӑн куҫӗсенче салхуллӑрах тӗксӗм ҫутӑ ялкӑшма тытӑнчӗ, ҫакна пула ун куҫӗсем татах та ытларах хитреленчӗҫ.

Но через восемь суток Алексей встал, влажно покашливая, харкая кровью; он начал часто ходить в баню, парился, пил водку с перцем; в глазах его загорелся тёмный угрюмый огонь, это сделало их ещё более красивыми.

I сыпӑк // Леонид Агаков. Горький М. Артамоновсем: повесть. — Шупашкар: Чӑваш АССР государство издательстви, 1955. — 300 с.

Илья Артамонов киле савӑнӑҫлӑ, ҫамрӑкланса таврӑнчӗ; вӑл сухалне кастарнӑ, хулпуҫҫийӗсем тата та ытларах сарӑлнӑ, куҫӗсем те ӗлӗкхинчен хытӑрах ялкӑшаҫҫӗ, — вӑл пӗтӗмпех ҫӗнӗрен туптаса тунӑ плуг пек пулса тӑнӑ.

Илья Артамонов возвратился домой весёлый, помолодевший, он подстриг бороду, ещё шире развернул плечи, глаза его светились ярче, и весь он стал точно заново перекованный плуг.

I сыпӑк // Леонид Агаков. Горький М. Артамоновсем: повесть. — Шупашкар: Чӑваш АССР государство издательстви, 1955. — 300 с.

Унӑн ҫинҫе, хӗр сасси евӗрлӗ, сасси кӑмӑллӑн янӑрать, кӑвак куҫӗсем чӳрече витӗр Наталья пичӗ ҫумӗн пӑхаҫҫӗ, лешӗ вара, ҫын хӑй пӗччен юлсан шухӑша кайса ларнӑ чухнехи пек тарӑн шухӑша кайса, аллинчи алӗҫӗ ҫине пӗшкӗнсе, нимӗн чӗнмесӗр ларать.

Его высокий, девичий голос звучал напряжённо и ласково, синие глаза смотрели в окно, мимо лица женщины, а она, склонясь над шитьём, молчала так задумчиво, как молчит человек наедине с самим собою.

I сыпӑк // Леонид Агаков. Горький М. Артамоновсем: повесть. — Шупашкар: Чӑваш АССР государство издательстви, 1955. — 300 с.

Воропоновӑн ҫутӑ та темле пушшӑн курӑнакан куҫӗсем ҫак ҫын темӗнле вӑрттӑн япала ҫинчен пӗлнӗ пек, вӑл халех никам кӗтмен сӑмах каласа ӑнтан ярас пек пӑхаҫҫӗ.

Светлые и точно пустые глаза его смотрят так, как будто Воропонов догадывается о чём-то и вот сейчас оглушит необыкновенным словом.

I сыпӑк // Леонид Агаков. Горький М. Артамоновсем: повесть. — Шупашкар: Чӑваш АССР государство издательстви, 1955. — 300 с.

Барскин питне хӗрлӗ аш татӑкӗсенчен ҫыпӑҫтарса тунӑ пек туйӑнать, унӑн темӗн пысӑкӑш пуҫӗ, мӑйӗ, питҫӑмартийӗсем, аллисем — пӗтӗм кӗлетки упа ҫӑмӗ пек хулӑн ҫӑмпа витӗннӗ, хӑлхисем пачах та курӑнмаҫҫӗ, кирлӗ мар куҫӗсем минтер пек мӑкӑрӑлса тӑракан аш ӑшне путнӑ.

У Барского на месте лица скупо наляпаны багровые куски мяса, его огромная голова, шея, щёки, руки — весь он густо оброс толстоволосой, медвежьей шерстью, уши — не видны, ненужные глаза скрыты в жирных подушечках.

I сыпӑк // Леонид Агаков. Горький М. Артамоновсем: повесть. — Шупашкар: Чӑваш АССР государство издательстви, 1955. — 300 с.

Унӑн пӗркеленсе пӗтнӗ пичӗ сӳс евӗрлӗ сухалӗ ӑшӗнче пытанса тӑрать, кӑвакрах сӑмси пур япаласене те иккӗленерех шӑршлать, икел пек куҫӗсем йӗкӗлтесе пӑхаҫҫӗ.

Его измятое лицо неудачно спрятано в пеньковой бородке, серый нос недоверчиво принюхивается ко всему, а желудёвые глаза смотрят ехидно.

I сыпӑк // Леонид Агаков. Горький М. Артамоновсем: повесть. — Шупашкар: Чӑваш АССР государство издательстви, 1955. — 300 с.

Амӑшӗн ҫутӑ та ҫирӗппӗн пӑхакан куҫӗсем тавра темӗнле кӑвакрах йӗр палӑрать, анчах вӗсем, Наталья кӗтнӗ пек, макӑрнипе шыҫса кайман; куҫӗсем хӑйсем те тӗксӗмленнӗ, шаларах путнӑ пек курӑнаҫҫӗ, яланах кӑшт мӑнаҫлӑн, ҫынсене тиркерех пӑхаканскерсем, вӗсем паян урӑхла, инҫетрен, тӗлсӗр пӑхнӑ пек туйӑнать.

Строгие, светлые глаза матери окружены синеватой тенью, но не опухли от слёз, как ожидала видеть это Наталья; глаза как будто тоже потемнели, углубились, и взгляд их, всегда несколько надменный, сегодня казался незнакомым, смотрел издали, рассеянно.

I сыпӑк // Леонид Агаков. Горький М. Артамоновсем: повесть. — Шупашкар: Чӑваш АССР государство издательстви, 1955. — 300 с.

Вӗсем, ҫурма ӳсӗрскерсем, хулпуҫҫийӗсемпе пӗр-пӗрне тӗртӗнсех тӑраҫҫӗ, пӗри — темӗн пысӑкӑш, сӗлӗ миххи пек тӳрккес кӗлеткеллӗ, унан куҫхаршисем айӗнчи хӗрлӗ те ансӑр шӑтӑксенчен ӳсӗр савӑнӑҫӑн куҫҫулӗсем пӗр чарӑнми юхаҫҫӗ; тепри — халех сиксе ӳкме хатӗрленнӗ пек, пур шӑнӑрсене те хытарса, вӑрӑм аллисене хускаткаласа, хӑйӗн пӗҫҫисене шӑлкаласа тӑрать, куҫӗсем унӑн ӑсран кайнӑ ҫын куҫӗсем пек ялтӑраҫҫӗ.

Полупьяные, они стояли плечо в плечо друг с другом, один — огромный, неуклюжий, точно куль овса, из его красных, узеньких щелей под бровями обильно текли слёзы пьяного восторга; другой весь подобрался, точно готовясь прыгнуть, шевелил длинными руками, поглаживая бёдра свои, глаза его почти безумны.

I сыпӑк // Леонид Агаков. Горький М. Артамоновсем: повесть. — Шупашкар: Чӑваш АССР государство издательстви, 1955. — 300 с.

Унӑн малтан пӑхсан тӗссӗр пек туйӑнакан куҫӗсем, куҫ хӗснӗ пек, тӗлӗнмелле мӑчлатнӑ, анчах куҫ хӑрпӑкӗсем хускалман, куҫ шӑрҫисем кӑна сиккеленӗ.

Бесцветные на первый взгляд глаза странно мерцали, подмигивая, но мигали зрачки, а ресницы — неподвижны.

I сыпӑк // Леонид Агаков. Горький М. Артамоновсем: повесть. — Шупашкар: Чӑваш АССР государство издательстви, 1955. — 300 с.

Вӑл та ӗҫнӗ, унӑн кӑвак куҫӗсем тунсӑхлӑн куҫаҫҫӗ, кӑшт уҫӑлнӑ тутисем илӗртӳллӗн хускалаҫҫӗ.

Она тоже выпила, в её серых глазах томная улыбка, приоткрытые губы соблазнительно шевелятся.

I сыпӑк // Леонид Агаков. Горький М. Артамоновсем: повесть. — Шупашкар: Чӑваш АССР государство издательстви, 1955. — 300 с.

Унӑн ҫӗнӗ кӑвак сӑхманӗ курпунӗ ҫинчен ӗнси ҫинелле кулӑшла хӑпарса кайнӑ, чарӑлса кайнӑ кӑвак куҫӗсем Наталья ҫине ҫав тери тинкерсе пӑхаҫҫӗ.

Новая синяя поддёвка уродливо и смешно взъехала с горба на затылок, его синие глаза широко раскрыты и смотрят на Наталью так странно.

I сыпӑк // Леонид Агаков. Горький М. Артамоновсем: повесть. — Шупашкар: Чӑваш АССР государство издательстви, 1955. — 300 с.

— Куҫӗсем ытла та хитре унӑн, ашшӗн мар, амӑшӗн пулмалла.

— Хороши глаза у него; не отцовы, а материны, должно быть.

I сыпӑк // Леонид Агаков. Горький М. Артамоновсем: повесть. — Шупашкар: Чӑваш АССР государство издательстви, 1955. — 300 с.

Вӑл, вӑтӑр ҫултан иртнӗ пулин те, сӑнтан чылай ҫамрӑкрах курӑнать, унӑн тулли те хӗрлӗ пичӗ ҫинче кӑвакрах ӑслӑ куҫӗсем ҫутӑлса тӑраҫҫӗ.

Ей было далеко за тридцать, но она казалась значительно моложе, на её сытом, румяном лице строго светились сероватые умные глаза.

I сыпӑк // Леонид Агаков. Горький М. Артамоновсем: повесть. — Шупашкар: Чӑваш АССР государство издательстви, 1955. — 300 с.

Кичемрех сенкер куҫӗсене лӑпкӑн мӑчлаттарса, вӑл Артамоновӑн алӑк патӗнче чул пек хытса тӑракан ачисем ҫине пӑхрӗ, — вӗсем пурте тӗрлӗ сӑн-сӑпатлӑ: асли — ашшӗне пӑхнӑ, сарлака кӑкӑрлӑ, куҫхаршисем пӗрлешсех тӑраҫҫӗ, куҫӗсем пӗчӗкҫӗ, упа куҫӗсем пек; Никитӑн куҫӗсем — хӗр куҫӗсем евӗр, пысӑк та кӑвак, хӑйӗн кӗпи пекех; Алексей — кӑтра ҫӳҫлӗ, хӗрлӗ те чипер каччӑ, ӳчӗ шурӑ, тӳррӗн те савӑнӑҫлӑн пӑхать.

Мигая ласковыми глазами печального сиреневого цвета, он смотрел на ребят Артамонова, каменно стоявших у двери; все они были очень разные: старший — похож на отца, широкогрудый, брови срослись, глаза маленькие, медвежьи, у Никиты глаза девичьи, большие и синие, как его рубаха, Алексей — кудрявый, румяный красавец, белокож, смотрит прямо и весело.

I сыпӑк // Леонид Агаков. Горький М. Артамоновсем: повесть. — Шупашкар: Чӑваш АССР государство издательстви, 1955. — 300 с.