Шырав

Шырав ĕçĕ:

унта сăмах пирĕн базăра пур.

унта (тĕпĕ: унт) сăмах форми çинчен тĕплĕнрех пăхма пултаратăр.

Ҫынсене, лавсене ту хушшинчи вӑрмана яма алӑ ҫитмест вӗсен: мӗн чухлӗ вӑрман унта!
А нет того, чтобы послать людей и подводы в горы, — сколько там леса!

IX // Александр Яндаш. Бабаевский, Семен Петрович. Ҫӗр ҫинчи ҫутӑсем: роман; вырӑсларан Исаак Никифоров куҫарнӑ. — Шупашкар: Чӑваш АССР государство издательстви, 1952. — 7–514 с.

— Аван тесе кам калать вара? — килӗшрӗ Лукерья Ильинична, — Хворостянкин пек ҫивӗч куҫсем лараҫҫӗ унта!
— Да кто ж говорит, что хорошо? — согласилась Лукерья Ильинишна, — сидят там вот такие лупоглазые, как этот Хворостянкин!

Унтан сулахаялла каймалла — ҫырма пур унта, ҫавӑнта пӗтӗмпех ката ӳссе ларнӑ…
Так от нее надо ехать влево, — там есть такая ложбина, и вся она поросла кустарником…

— Нумай-и унта кун пеккисем?
— И много их там?

Унта коммунизм тӑваҫҫӗ!
Там коммунизм строится!

— Сана, мур илесшӗ, вӑрӑм уссине, калатпӑр вӗт-ха: эпир Чурсунра пулман, Очкурка тӑвӗ леш енче пулса, ҫамрӑк йывӑҫсене унта кӑлартӑмӑр.
— Да Тебе, чертовому усачу, сказано, что были мы не на Чурсуне, а ездили за гору Очкурку и там накопали деревцов.

— Ҫав айлӑмра мӗн-ха унта?
— И что там такое в этой долине?

Унта, Белая Мечетьпе Родниковски хушшинче ҫыран хӗрне халӑх тулнӑ, дамба купаланнӑ, ун тавра цемент тултарнӑ каткасем хурсен кӗтӗвӗ пек шуралса лараҫҫӗ, пӗрене куписем выртаҫҫӗ, — мӗнле-ха, епле, ҫакӑ та план тӑрӑх-и!
Там, между Белой Мечетью и Родниковской на берегу собралась толпа, была устроена дамба, вокруг нее, как стадо гусей, стояли и белели цементные кадки, лежали груды бревен, — как же, и это тоже по плану!

Унта, Кубань хӗрринче, чул куписем вуншар километра тӑсӑлса выртаҫҫӗ, грави тиенӗ грузовиксем чупса ҫӳреҫҫӗ, тем пысӑкӑш хурансенче смала пек хура япала мӑкӑрланса ирӗлет, ҫула якатмалли йывӑр кустӑрмасем нӑрӑ пек шӑваҫҫӗ, ҫулсем хӗрри купаланса пырать.
Там, на берегу Кубани, груды камней тянулись на десятки километров, бегали грузовики, погруженные гравием, в огромных котлах в дыму плавилось черное вещество, похожее на смолу, проползали, словно жуки, тяжелые колеса для разглаживания дорог, поднимались обочины дорог.

Унта Яман-Джалгари чӗмсӗртерех те чылай ҫула ҫитнӗ хӗрарӑм Ефросинья Ивановна йывӑҫсем лартать, ӑна хӗрсем ҫавӑрса илнӗ те пӗтӗм чун-чӗререн кулаҫҫӗ.
Там деревца сажала Ефросинья Ивановна, молчаливая, уже немолодых лет женщина из Яман-Джалги; ее обступили девушки и от души смеялись.

VIII // Александр Яндаш. Бабаевский, Семен Петрович. Ҫӗр ҫинчи ҫутӑсем: роман; вырӑсларан Исаак Никифоров куҫарнӑ. — Шупашкар: Чӑваш АССР государство издательстви, 1952. — 7–514 с.

Хӑйӗн йывӑҫсем лартакансен бригадипе пӗрле вӑл Белая Мечеть — Яман-Джалга участокӗнче пулнӑ, унта вӑл райком хушнӑ тӑрӑх агитаторта ӗҫленӗ.
Вместе со своей бригадой, высаживающей деревья, он побывал на участке Белая Мечеть – Яман-Джалга, куда он был направлен в качестве агитатора по заданию райкома.

Вӗсем ҫулсем пекех, анчах инҫере мар, Кубань хӗррипе Белая Мечеть тракчӗ выртать пулсан, унта мӗншӗн ҫул пулмалла-ха?
Очень они напоминали дороги, но почему бы там быть дорогам, когда невдалеке, по берегу Кубани, пролегает Беломечетинский тракт.

— Вырӑн тупӑнать-и унта пирӗн? —
— Там у нас местечко найдется.

VII // Александр Яндаш. Бабаевский, Семен Петрович. Ҫӗр ҫинчи ҫутӑсем: роман; вырӑсларан Исаак Никифоров куҫарнӑ. — Шупашкар: Чӑваш АССР государство издательстви, 1952. — 7–514 с.

— Алеша, пӑх-ха эсӗ, мӗн курӑнать унта?
— Алеша, а присмотрись: что это чернеет?

— Яша, малтан Белая Мечеть станицине каятпӑр, — терӗ Кондратьев, хыҫалалла пӑхса: унта Алеша ларать, Рощенскинчен Белая Мечеть станицине каймалли вӗтӗ чул сарнӑ ҫула ҫу каҫа чылай ватнӑ, путӑк-шӑтӑксем туса пӗтернӗ, путӑксенче пӗчӗк шыв кӳлленчӗкӗсем ҫуталса выртаҫҫӗ.
— Яша, сперва поедем в Белую Мечеть, — сказал Кондратьев и посмотрел назад: там сидел Алеша, от Рощенской до Белой Мечети лежала старенькая гравийная дорога, за лето изрядно побитая, с частыми выбоинами, в которых небольшими зеркалами блестела вода.

Николай Петрович епле унта! ура ҫинче-и?
Как там Николай Петрович, на ногах?

Унта эпӗ сан ҫинчен те кӑштах ҫыртӑм.
Там я и тебя немного описал.

VI // Александр Яндаш. Бабаевский, Семен Петрович. Ҫӗр ҫинчи ҫутӑсем: роман; вырӑсларан Исаак Никифоров куҫарнӑ. — Шупашкар: Чӑваш АССР государство издательстви, 1952. — 7–514 с.

Унта лайӑх ҫынсем те, интереслӗ опытсем те пур.
Там есть и хорошие люди и интересные опыты.

Пирӗн фермӑра Усть-Невинскри электриксем иккӗмӗш кун ӗҫлени сана паллӑ, анчах вӗсене валли кирли ҫук унта: пралуксем ҫук.
Как тебе известно, второй день у нас на ферме находятся электрики из Усть-Невинской, а делать им нечего: нету провода.

V // Александр Яндаш. Бабаевский, Семен Петрович. Ҫӗр ҫинчи ҫутӑсем: роман; вырӑсларан Исаак Никифоров куҫарнӑ. — Шупашкар: Чӑваш АССР государство издательстви, 1952. — 7–514 с.

Эпӗ «Уҫнӑ ҫерем» вулама ыйтрӑм, эсӗ хам колхозсем тунӑ, унта ҫырни мана пурте паллӑ, тесе вуламарӑн…
Я просила прочитать «Поднятую целину», ты взял, обещал и не прочитал под тем предлогом, что, дескать, сам строил колхозы и все это тебе известно…

Страницăсем:

Чӑваш чӗлхи корпусӗ

Шырав

Шырав ĕçĕ:

Меню

Статистика