Шырав

Шырав ĕçĕ:

пырса (тĕпĕ: пыр) сăмах форми çинчен тĕплĕнрех пăхма пултаратăр.

Пӗррехинче, кӑнтӑрлахи апат хыҫҫӑн, вӑл Моломан патне шӑпах ҫавӑн пек пырса кӗчӗ, аллине вӗркӗчӗн йывӑҫ тыткӑчи ҫине хучӗ те вучахри кӑмрӑка сывлӑш вӗртерсе ҫунтарма пуҫларӗ.
В таком именно состоянии подошел он как-то после обеда к Моломану и, положив руку на деревянную ручку меха, принялся раздувать горн.

Тӑххӑрмӗш сыпӑк // Аркадий Малов. Шляху С. Ваня юлташ: повесть. — Шупашкар, Чӑваш АССР Государство кӗнеке издательстви, 1958. — 210 с.

Ҫӑкӑн пек хӗрӳ те пӑлханчӑк вӑхӑтра, пӗр илемлӗ кунхине, жестянщиксен мастерскойне кӗтмен-ҫӗртен Анишора Цэрнэ пырса кӗчӗ.
В разгар этих волнений в мастерской жестянщиков в один прекрасный день неожиданно появилась Анишора Цэрнэ.

Саккӑрмӗш сыпӑк // Аркадий Малов. Шляху С. Ваня юлташ: повесть. — Шупашкар, Чӑваш АССР Государство кӗнеке издательстви, 1958. — 210 с.

Ҫав эпизодсем вара унӑн шкулти кун-ҫулне — вал шкула кӗресшӗн хапха умӗнче эрни-эрнипе кӗтнине, лаҫра мӗнле ӗҫленине, унӑн чуна пырса тивекен, ирӗке тухма чӗнсе янӑракан юррисене тӑтӑшах аса илтерчӗҫ…
Ниточка за ниточкой сплетались эти эпизоды в ткань его жизни: как он ожидал там, у ворот, пока его приняли в школу; как работал; какие песни пел, задушевные, словно зовущие куда-то на простор…

Пӗрне те кашӑк пырса тӗкӗнмен!
Нетронутые!

Фабиан ачасен ушкӑнне сирсе, мӑлатук ҫапакан йӗкӗт патне пырса тӑчӗ.
Он раздвинул толпу и подошел к молотобойцу.

Хресченсем кӗҫ-вӗҫ ыйткалама тухса каяс вӗҫнех ҫитрӗҫ, ҫӗҫӗ шӑмма пырса перӗнчӗ, ҫынсем калашле, кризис пӗтӗм ҫӗршыва килсе хупларӗ!
Крестьянство доведено до нищенской сумы, нож дошел до самой кости, как говорится: кризис!

Вӑл саксем хушшипе кӗлеткине тӳрӗ тытса уткаласа ҫӳрерӗ, сӗтел ҫинче тӑвар пуррипе ҫуккине, кашӑксем пурне валли те ҫитнипе интересленчӗ, мӗн те пулин ҫук пулсан, хӑех кухньӑна кайрӗ, мӗн кирлине илсе пырса пачӗ.
Он грациозно прохаживался между скамьями, интересовался, поставлена ли на стол соль, достаточно ли ложек, а если чего не хватало, сам шел на кухню, в посудную, и приносил все, что нужно.

Кашнин умнех шӑвӑҫ чашӑксемпе яшка пырса лартнӑ.
Перед каждым красовалась серая жестяная мисочка с похлебкой.

Хула хӗрринчи ҫуртсене вӗсем кӗтмен ҫӗртен пырса хупӑрласа илеҫҫӗ, кашни шӑтӑк-ҫурӑка тӗрӗслеҫҫӗ, ухтараҫҫӗ.
С облавами и обысками рыщут по окраинам.

Унтан вӑл шухӑша кайса ывӑлӗ патне пырса тӑчӗ; сасартӑк темскер аса илчӗ те пӳрнисене тути патне тытрӗ:
Потом задумчиво подошла к сыну и вдруг, словно вспомнив что-то, поднесла пальцы к губам:

Ҫиччӗмӗш сыпӑк // Аркадий Малов. Шляху С. Ваня юлташ: повесть. — Шупашкар, Чӑваш АССР Государство кӗнеке издательстви, 1958. — 210 с.

Вара амӑшӗ унӑн пуҫӗ вӗҫне пырса ларчӗ, ун ҫине куҫ илме пӗлмесӗр пӑхрӗ…
Она села у его изголовья и все глядела, глядела…

Амӑшӗ сӗтел ҫине вӗри сӑмавар пырса лартрӗ, чей тултарас умӗн стаканӗсене малтан пӑс ҫине тытса ӑшӑтрӗ.
Мать поставила на стол горячий самовар и, перед тем как налить чай, погрела над паром стаканы.

Ҫапах та рабочисем пурӑнакан тӑван вырӑна пырса тухсан мӗнпур хӑрушлӑха манатӑн: ҫӗрле кунта шпиксем килсе ҫӳреме хӑяймаҫҫӗ-ҫке-ха!
Но когда попадаешь в свой родной рабочий квартал, забываешь об опасностях: не посмеют же эти ищейки сунуться сюда ночью!

Вӑл ватӑ шӗшкӗ ҫине пӗр хушӑ кӑмӑллӑн пӑхса илчӗ: унӑн турачӗ сарлака та илемлӗ, хушӑран кӑна типӗрех туратсем тӗл пулкалаҫҫӗ; тӗреклӗ те акӑш-макӑш тымаррисем вара, палӑрмаллах ҫӳлелле тухса тӑраканскерсем, шалалла, ҫӗр айнелле, нумайрах нӳрӗ тата ҫын алли пырса сӗртӗнмен хура тӑпра пур ҫӗрелле анса каяҫҫӗ.
Он залюбовался очертаниями старого ореха с широко раскинувшимися, кое-где уже сухими ветвями, с могучими, узловатыми корнями, которые выступали на поверхности и снова уходили вглубь земли, туда, где больше влаги, где залегали нетронутые пласты чернозема.

Ваня юлташа хураллакан ҫын каллех тӗттӗмре вӗсем патне пырса тухрӗ.
Возле них из темноты снова вынырнул связной.

Вӗренекенсем Цэрнэ патне хӑюсӑррӑн пырса тӑчӗҫ.
Парни робко подошли к Цэрнэ.

Пиллӗкмӗш сыпӑк // Аркадий Малов. Шляху С. Ваня юлташ: повесть. — Шупашкар, Чӑваш АССР Государство кӗнеке издательстви, 1958. — 210 с.

Урсэкие сӑмахне каласа та пӗтереймерӗ, ҫамрӑксем, ҫакна тахҫанах кӗтнӗ пек, мастер патне пырса тӑчӗҫ, ӑна пур енчен те хупӑрласа илчӗҫ.
Не успел Урсэкие закончить, как все молодые жестянщики уже столпились подле мастера, словно давно ждали этого призыва.

Верстак ҫывӑхӗнчи тимӗр-тӑмӑр купи патне пырса, старик хӗҫ-тимӗр листине илчӗ, куҫӗ ҫывӑхнерех тытса пӑхма пуҫларӗ.
Подойдя к груде хлама, валявшегося неподалеку от верстака, старик поднял лист жести и, поднеся к глазам, принялся рассматривать.

Хаяррӑн ҫухӑрашнӑ май директор верстак ҫывӑхнерех пырса тӑчӗ.
Угрожая, директор подошел вплотную к верстаку.

Вӗренекенсем ушкӑнпа будка еннелле ыткӑнчӗҫ, алӑкран тухакан директора асӑрханмасӑр пырса ҫапӑнчӗҫ.
Несколько учеников бросились к будке, но в дверях столкнулись с директором.

Страницăсем:

1
...
129
130
131
132
133
134
135
136
137
138
139
...
1033

Чӑваш чӗлхи корпусӗ

Шырав

Шырав ĕçĕ:

Меню

Статистика