Шырав

Шырав ĕçĕ:

Хӑрушӑ сăмах пирĕн базăра пур.

Хӑрушӑ (тĕпĕ: хӑрушӑ) сăмах форми çинчен тĕплĕнрех пăхма пултаратăр.

Вӑл калама ҫук хӑрушӑ ҫын.
Он очень опасный.

Вуннӑмӗш сыпӑк // Петр Золотов. Ажаев, В. Н. Мускавран инҫетре: роман / вырӑсларан П.Золотов куҫарнӑ. — Шупашкар: Чӑваш АССР государство издательстви, 1953. — 242 с.

Кӑвайт патне хӗн курса пӗтнӗ хӑрушӑ ҫын пырса тӑчӗ: Кондрин-Сомов!
К костру подошел человек, истерзанный и страшный: Кондрин-Сомов!

«Питӗ хӑрушӑ ӗҫ хушатпӑр. Эсир вилме каятӑр. Хӑвӑрта ҫителӗклӗ таран хӑюлӑхпа вӑй ҫитменнине туятӑр пулсан — кайманни авантарах».
«Задание очень опасное. Вы идете на смерть. Если не чувствуете в себе достаточно решимости и силы — лучше откажитесь».

Саккӑрмӗш сыпӑк // Петр Золотов. Ажаев, В. Н. Мускавран инҫетре: роман / вырӑсларан П.Золотов куҫарнӑ. — Шупашкар: Чӑваш АССР государство издательстви, 1953. — 242 с.

Эпӗ час-часах хӑрушӑ тӗлӗксем куратӑп.
Во сне я часто вижу всякие кошмары.

Пиллӗкмӗш сыпӑк // Петр Золотов. Ажаев, В. Н. Мускавран инҫетре: роман / вырӑсларан П.Золотов куҫарнӑ. — Шупашкар: Чӑваш АССР государство издательстви, 1953. — 242 с.

— Ан аппалан! Ҫынсене чӗнсе илетӗп! — Кондринӑн чалӑшса кайнӑ, хӑрушӑ сӑнӗнчен хӑранипе кӑшкӑрчӗ Серегин.
— Да брось ты! Людей позову! — глухо вскрикнул Серегин, напуганный перекосившимся страшным лицом Кондрина.

Тӑваттӑмӗш сыпӑк // Петр Золотов. Ажаев, В. Н. Мускавран инҫетре: роман / вырӑсларан П.Золотов куҫарнӑ. — Шупашкар: Чӑваш АССР государство издательстви, 1953. — 242 с.

— Хӑрушӑ ҫӗре ҫитсе кӗтӗр пулӗ?
— Страшную картину застали?

Виҫҫӗмӗш сыпӑк // Петр Золотов. Ажаев, В. Н. Мускавран инҫетре: роман / вырӑсларан П.Золотов куҫарнӑ. — Шупашкар: Чӑваш АССР государство издательстви, 1953. — 242 с.

Строительсем, ҫӗре сирпӗнтернине хӑрушӑ мар вырӑнтан пӑхса тӑрас тесе, каллех сӑрт ҫине улӑхрӗҫ.
Строители вновь поднялись на сопку, чтобы с безопасного места наблюдать за взрывом.

Кашниех хӑйӗн чӗринче аслӑ Сталин сӑнарне усрарӗ, унпа ниҫта та хӑрушӑ мар!..
И каждый нес в своей душе образ великого Сталина, а с ним ничто не страшно!..

Пӗрремӗш сыпӑк // Петр Золотов. Ажаев, В. Н. Мускавран инҫетре: роман / вырӑсларан П.Золотов куҫарнӑ. — Шупашкар: Чӑваш АССР государство издательстви, 1953. — 242 с.

Пӑр майӗпен хулӑнлансах пырать, анчах пӑртак кӗтес пулать, халь хӑрушӑ.
Толщина льда постепенно увеличивается, но надо подождать, слишком велик риск.

Машина яма та хӑрушӑ: пӑр тикӗс мар, вырӑнӗ-вырӑнӗпе питӗ ҫӳхе.
Рискованно пускать и машину, лед неровный и кое-где очень тонок.

Вӑл, халь ӗнтӗ пӗтмеллех хӑрушӑ ӗҫ пуласса кӗтсе, куҫӗсене хупрӗ.
Он закрыл глаза, ожидая теперь чего-то окончательно страшного.

IV сыпӑк // Леонид Агаков. Горький М. Артамоновсем: повесть. — Шупашкар: Чӑваш АССР государство издательстви, 1955. — 300 с.

Артамонов ҫак ҫӗр чавса пурӑннӑ ҫын хӑйне кӗтесселле, ним те уйӑрса илме ҫук, ӑнланма ҫук тата хӑрушӑ шӑтӑка хӑваласа кӳртнине туйрӗ.
Артамонов чувствовал, что бывший землекоп загоняет его в угол, в яму, где всё неразличимо, непонятно и страшно.

Анчах ӑна сирӗншӗн кӗл тума та хӑрушӑ пулнӑ — хӑяйман вӑл!
А ему за вас и молиться страшно было — не смел!

— Ҫавӑнта вилӗм кӗрсе кайни ҫинчен шухӑшлатӑн та — хӑрушӑ! — терӗ Полина ассӑн сывласа, ҫинҫен сӑрласа хунӑ куҫхаршисене пӗтӗҫтерсе.
— Как подумаешь, что туда ушла смерть! — сказала Полина, вздыхая, нахмурив тонко вычерченные брови.

Ун патӗнчен Яков тул ҫутӑлнӑ чух ҫӑмӑллӑн утса, хайне вӑл хӑрушӑ вӑйӑра темле питех те хаклӑ япала выляса илнӗ ҫын пек туйса пычӗ.
Яков ушёл от неё на рассвете лёгкой походкой, чувствуя себя человеком, который в опасной игре выиграл нечто ценное.

Пысӑк та самӑр, пӗтӗмпех шурӑ тӑхӑннӑ, ҫӳҫӗ-пуҫӗ сапаланса кайнӑскер, шыҫса кайнӑ тӗксӗм сӑнлӑскер, вӑл халь хӑрушӑ пекех пулнӑ.
Грузный, в белом весь, с растрёпанными волосами на голове, с тёмно-бурым опухшим лицом, он был почти страшен.

Ҫакӑн пек туйӑм пулнӑ сехетсенче ӑна фабрикӑра уншӑн, хӑйӗншӗн, темле хӑрушӑ япала пур пек, вӑл куҫа курӑнми йӑсӑрланса, тӗтӗмленсе тӑнӑ пек сисӗннӗ.
В часы, когда он испытывал это, у него являлось смутное предчувствие, что на фабрике скрыто и невидимо тлеет, дымится что-то крайне опасное для него, лично для него.

Ҫак шӑллӗн ывӑлне, тӑрна пек ҫынна, патша ҫывӑхне тӑратасси пӗр енчен кулӑшла, тепӗр енчен хӑрушӑ пулнӑ.
И смешно и опасно представить этого журавля-племянника близко к царю.

III сыпӑк // Леонид Агаков. Горький М. Артамоновсем: повесть. — Шупашкар: Чӑваш АССР государство издательстви, 1955. — 300 с.

Шӑллӗ судья сассипе, аслӑрах ҫын сассипе калаҫнине итлемелле пулни питӗ кӳрентерчӗ; Алексей тата мӗн калассине кӗтме хӑрушӑ пулчӗ.
И было очень обидно слышать, что брат говорит голосом судьи, словами старшего; было жутко ждать, что ещё скажет Алексей.

Хӗрарӑм хусканӑвӗсем татах хӑвӑртланчӗҫ; вӑл рояль ҫинчен сиксе анасшӑн пулнӑ пек, анчах сиксе анма пултарайман пек авкаланчӗ, вӑл пусӑрӑнчӑклӑн кӑшкӑрнисем тата ытларах хаярланчӗҫ; пуринчен ытла унӑн урисем вӗттӗн-вӗттӗн авкаланнине, вӑл пуҫне тӑрук ывӑтнисене унӑн ҫӑра ҫӳҫӗсем, хулпуҫҫисем ҫийӗнче ҫунатсем пек ҫӗкленсе, кӑкрипе ҫурӑмӗ ҫине тискер кайӑк тирӗ пек пулса ӳкнине курма хӑрушӑ пулчӗ.
Движения женщины стали быстрее, судорожней; она так извивалась, как будто хотела спрыгнуть с рояля и — не могла; её подавленные крики стали гнусавее и злей; особенно жутко было видеть, как волнисто извиваются её ноги, как резко дёргает она головою, а густые волосы её, взмётываясь над плечами, точно крылья, падают на грудь и спину звериной шкурой.

Страницăсем:

Чӑваш чӗлхи корпусӗ

Шырав

Шырав ĕçĕ:

Меню

Статистика