Шырав

Шырав ĕçĕ:

Унӑн (тĕпĕ: уна) сăмах форми çинчен тĕплĕнрех пăхма пултаратăр.

Козельцов хӑравҫӑ пулман, правительство умӗнче те, полк командирӗ умӗнче те айӑплӑ пулман вӑл, нимӗн туса та айӑпа кӗмен вӑл, ҫапах та полк командирне, нумаях пулмасть хӑй юлташӗ пулнӑ полк командирне курсан унӑн чӗркуҫҫийӗсем чӗтреме тытӑнчӗҫ; ура ҫине пит мӑнаҫлӑн тӑрса итлерӗ вӑл каланине ку полковник.
Хотя Козельцов далеко был не трус и решительно ни в чем не был виноват ни перед правительством, ни перед полковым командиром, он робел, и поджилки у него затряслись при виде полковника, бывшего недавнего своего товарища: так гордо встал этот полковник и выслушал его.

15 // Василий Алагер, Стихван Шавли. Толстой Л.Н. Севастополь калавӗсем: калавсем. — Шупашкар: Чӑвашгосиздат, 1942. — 238 с.

Унӑн ҫывӑрас килчӗ, таврара мӗн пуррине, пуринчен ытла хӑйне хӑй манас килсе кайрӗ.
Ему захотелось заснуть и забыть все окружающее, а главное — самого себя.

14 // Василий Алагер, Стихван Шавли. Толстой Л.Н. Севастополь калавӗсем: калавсем. — Шупашкар: Чӑвашгосиздат, 1942. — 238 с.

Пуҫ тӳпинче ун пысӑк кукша, уссийӗсем ҫӑра, вӗсене вӑл аялалла янӑ, ҫавӑнпа вӗсем унӑн тутине хупласа тӑраҫҫӗ, куҫӗсем пысӑк ун, кӑмӑла килмелле хӑмӑр куҫсем.
С большою плешью на маковке, густыми усами, пущенными прямо и закрывавшими рот, и большими приятными карими глазами.

13 // Василий Алагер, Стихван Шавли. Толстой Л.Н. Севастополь калавӗсем: калавсем. — Шупашкар: Чӑвашгосиздат, 1942. — 238 с.

Унӑн чӳречисенчен пӗри, хутпа саплани, ҫутӑлса тӑрать, вӑйсӑр ҫута, ҫурта ҫути тухса тӑрать унтан.
В одном из окон, залепленном бумагой, светился слабый огонек свечки.

Ҫак хӑрушӑ вӑхӑтра — вилес умӗн, ҫавӑн пек туйӑннӑ ӑна, — хӑй пӗччен кӑна тӑрса юлнине туйса илни унӑн чӗрине ҫав тери йывӑр та сивӗ чул пек пусӑрӑнтарчӗ.
Это сознание одиночества в опасности — перед смертью, как ему казалось, — ужасно тяжелым, холодным камнем легло ему на сердце.

12 // Василий Алагер, Стихван Шавли. Толстой Л.Н. Севастополь калавӗсем: калавсем. — Шупашкар: Чӑвашгосиздат, 1942. — 238 с.

«Пӗччен, тӑр пӗччен! ҫынсемшӗн пулсан пурӗпӗр, пур-и, ҫук-и эпӗ тӗнчере», — чӑтма ҫук хӑраса ӳксе шухӑшласа илчӗ мӗскӗн ача, унӑн вара шӳт туса мар, чӑннипех те макӑрса ярас килчӗ.
«Один, один! всем все равно, есть ли я, или нет меня на свете», — подумал с ужасом бедный мальчик, и ему без шуток захотелось плакать.

Вӑл хӑй тӑр пӗччен иккенне тата ҫакӑн пек хӑрушлӑх умӗнче тӑнӑ чух хӑйне никам та шеллеменнине туйса илнӗрен унӑн ҫамрӑк та пит хӑвӑрт туйса илекен чунӗ пӑчӑртанса нӑйкӑшма тытӑнчӗ.
Вся его молодая впечатлительная душа сжалась и ныла под влиянием сознания одиночества и всеобщего равнодушия к его участи в то время как он был в опасности.

Темӗн ҫинчен те шухӑшларӗ вӑл: ун куҫӗ умӗнчен чипер сестра, Марцов ури, унӑн чӑлха ӑшӗнче вылянакан пӳрнисем, теттӗм ҫӗр, бомбӑсем тата темӗн те пӗр тӗрлӗ вилӗм сӑнарӗсем вӗлтлетсе иртнӗ пек пулчӗҫ.
Он ничего не думал: хорошенькая сестра милосердия, нога Марцова с движущимися в чулке пальцами, мрак, бомбы и различные образы смерти смутно носились в его воображении.

Володя унӑн пӳрнинче ылтӑн ҫӗрӗ пуррине асӑрхарӗ.
На одном из которых, Володя заметил, было золотое колечко.

11 // Василий Алагер, Стихван Шавли. Толстой Л.Н. Севастополь калавӗсем: калавсем. — Шупашкар: Чӑвашгосиздат, 1942. — 238 с.

— Ну, мӗнле пек сире? — ыйтрӗ сестра, хӑйӗн ҫинҫешке те ачаш пӳрнисемпе унӑн кӑшт кукшарах пуҫне ҫӗклесе минтерне тӳрлетнӗ май.
— Ну что, как вам? — спросила сестра, своими тоненькими, нежными пальцами, поднимая его немного плешивую голову и поправляя подушку.

Пӗри, пӗр 50 ҫулсенелле ҫитнӗ хура куҫлӑ та хаяртарах сӑнарлӑ хӗрарӑмӗ, бинт тата корпи тытнӑ, вӑл хӑй хыҫӗнче пыракан ҫамрӑк фельдшера приказанисем парать; тепри питӗ чипер хӗр, пӗр 20-сенче пулӗ ӗнтӗ вӑл, пичӗ ачаш та шурчак ун, пусарах лартнӑ шурӑ чепчик айӗнчен унӑн сӑнӗ темӗнле уйрӑммӑнах ҫепӗҫҫӗн, хӑй тӗллӗн ним тума та пултарайман ҫын сӑнӗ евӗр курӑнать, аллисене вӑл кӗске саппун кӗсьисене чикнӗ, пуҫне пӗкнӗ, аслинчен юласран хӑраса пырать тейӗн ӑна.
Одна женщина, лет 50, с черными глазами и строгим выражением лица, несла бинты и корпию и отдавала приказания молодому мальчику, фельдшеру, который шел за ней; другая, весьма хорошенькая девушка, лет 20, с бледным и нежным белокурым личиком, как-то особенно мило-беспомощно смотревшим из-под белого чепчика, обкладывавшего ей лицо, шла, руки в карманах передника, потупившись, подле старшей и, казалось, боялась отставать от нее.

Халь ҫине курни-илтнисем пӗрре те вӑл хӑй иртнӗ кунсенче, нумаях пулмасть курни-илтнисемпе ҫыхӑнса пымаҫҫӗ-мӗн: пысӑк та ҫутӑ паркетлӑ зал, экзамен залӗ, савӑнӑҫлӑ, ырӑ кӑмӑллӑ сасӑсем, юлташӗсен кулли, ҫӗнӗ мундир, юратнӑ патша, ӑна ӗнтӗ вӑл ҫичӗ ҫул хушшинче ялан курма хӑнӑхнӑ, ку патша куҫҫуле юхтарса сывпуллашнӑ чух вӗсене, эсир ман ачамсем тенӗ, — ҫапла ҫав, халь ҫине курнисем унӑн халичченхи илемлӗ те савӑнӑҫлӑ, ҫав тери ырӑ ӗмӗчӗсем патне питӗ сахал ҫывхараҫҫӗ.
Все, что он видел и слышал, было так мало сообразно с его прошедшими недавними впечатлениями: паркетная светлая большая зала экзамена, веселые, добрые голоса и смех товарищей, новый мундир, любимый царь, которого он семь лет привык видеть и который, прощаясь с ними со слезами, называл их детьми своими, — и так мало все, что он видел, похоже на его прекрасные, радужные, великодушные мечты.

10 // Василий Алагер, Стихван Шавли. Толстой Л.Н. Севастополь калавӗсем: калавсем. — Шупашкар: Чӑвашгосиздат, 1942. — 238 с.

Шӑлнӗ вӗсем мӗн ҫинчен калаҫнине ним чухлӗ те ӑнланаймарӗ, анчах уншӑн пулсан пиччӗшӗ хӑй мӗн шухӑшланине каламан пек, ку офицерпе вӑл ахальрен ҫеҫ, унӑн сӑрине ӗҫнӗрен ҫеҫ ҫапла калаҫнӑн туйӑнчӗ.
Меньшой брат ничего не понимал, что они говорят, но ему смутно казалось, что брат говорит не то, что думает, но как будто потому только, что пьет портер этого офицера.

9 // Василий Алагер, Стихван Шавли. Толстой Л.Н. Севастополь калавӗсем: калавсем. — Шупашкар: Чӑвашгосиздат, 1942. — 238 с.

Унпа пӗрле унӑн ҫывӑх тусӗ комиссионер пурӑннӑ, вӑл та, хӑй офицер пекех, темӗнле операцисем тӑвас тӗлӗшпе ӗҫленӗ.
С ним вместе жил его большой приятель — комиссионер, занимающийся тоже какими-то операциями.

Анчах та ку офицер ҫинчен тата вӑл мӗн-мӗн калаҫни ҫинчен каласа париччен, унӑн балаганӗнче мӗн пуррине тинкеререх пӑхса тухса кӑшт та пулин вӑл мӗнле тата мӗн ӗҫлесе пурӑннине пӗлмелле.
Но прежде чем говорить о личности офицера и его разговоре, необходимо попристальнее взглянуть на внутренность его балагана и знать хоть немного его образ жизни и занятия.

Унӑн палатки ешӗл ҫулҫӑллӑ юман тураттисенчен авса тунӑ самаях пысӑк балаганпа пӗтӗҫсе тӑнӑ, балаганне халь ҫинерех тунӑран ӗнтӗ, юман тураттисем лайӑххӑн типсе ҫитме те ӗлкӗреймен.
В палатке, соединенной с довольно большим балаганом, заплетенным из зеленых дубовых веток, не успевших еще совершенно засохнуть.

«Володя» тени шӑлнӗн кӑмӑлне ҫемҫетрӗ: унӑн пиччӗшӗпе калаҫса пӑхас килчӗ, пиччӗшӗ хӑй Володяна кӳрентерни ҫинчен шухӑшламан та.
Слово «Володя» тронуло меньшого брата; ему захотелось объясниться с братом, который вовсе и не думал, что оскорбил Володю.

8 // Василий Алагер, Стихван Шавли. Толстой Л.Н. Севастополь калавӗсем: калавсем. — Шупашкар: Чӑвашгосиздат, 1942. — 238 с.

Мӗнпур укҫи ман ҫакӑ, теекен Козельцов тӗп-тӗрӗссинех каламан-мӗн: унӑн тата тепӗр 4 ылтӑн пулнӑ, пӗр-пӗр чух кирлӗ пулӗҫ-ха тесе, вӑл вӗсене ҫан ӑшне ҫӗлесе хунӑ, анчах та вӑл хӑйне хӑй ку ылтӑнсене темӗнле пулсан та тивместӗп тесе сӑмах панӑ пулнӑ.
Сказав, что это были все его деньги, Козельцов говорил не совсем правду: у него было еще 4 золотых, зашитых на всякий случай в обшлаге, но которые он дал себе слово ни за что не трогать.

7 // Василий Алагер, Стихван Шавли. Толстой Л.Н. Севастополь калавӗсем: калавсем. — Шупашкар: Чӑвашгосиздат, 1942. — 238 с.

Ачаш та шурӑ ӳтлӗ питӗнче улшӑнми хӗрлӗ тӗс тӑмасть ун, чун-чӗрен кашни хускалӑвне палӑртса, ҫиҫсе илсе хӗрелеҫҫӗ унӑн питҫӑмартийӗсем.
По нежному белому цвету кожи лица не стоял, а вспыхивал, выдавая все движения души, полнокровный молодой румянец.

6 // Василий Алагер, Стихван Шавли. Толстой Л.Н. Севастополь калавӗсем: калавсем. — Шупашкар: Чӑвашгосиздат, 1942. — 238 с.

Шурӑ та ачаш ӳтлӗ ӗнси ҫинче унӑн пӗчӗкҫӗ сарӑ ҫивӗт пур — телей палли, теҫҫӗ ӑна нянюшкӑсем.
На белом нежном затылке у него была русая косичка — признак счастия, как говорят нянюшки.

Страницăсем:

Чӑваш чӗлхи корпусӗ

Шырав

Шырав ĕçĕ:

Меню

Статистика