Шырав

Шырав ĕçĕ:

юратнӑ (тĕпĕ: юрат) сăмах форми çинчен тĕплĕнрех пăхма пултаратăр.

Юратнӑ, хаклӑ аннеҫӗм, кайсамччӗ директор патне, ыйт унран, — эпӗ тепӗр хут экзаменсем парӑп, пӗлетӗп, паратӑпах эпӗ, мӗншӗн тесен хам пултаруллӑ иккенне пӗлетӗп, вӗренме пултаратӑп эпӗ!
Милая, дорогая мама, поезжай к директору и попроси его, — я выдержу передержку, я знаю, что выдержу, потому что я знаю, что я способный и могу учиться.

Экзаменсем // Уйӑп Мишши. Гарин-Михайловский Н.Г. Тёмӑн ача чухнехи пурнӑҫӗ: повесть. — Шупашкар: Чӑваш АССР государство издательстви, 1951. — 164 с. — 3–157 с.

— Юратнӑ аннеҫӗм, ан тив вӑл кайтӑрах, хам мӗн тӳссе ирттернине сана калаймастӑп та эпӗ, анчах эсӗ мана каҫарман пулсан, эпӗ пӗлместӗп…
— Милая мама, пусть он идет, я не могу тебе сказать, что я пережил, но если б ты меня не простила, я не знаю…

Виҫҫӗмӗш класра вӗренекен туссемшӗн, тинӗс ҫинче ишсе ҫӳресси юратнӑ ӗҫ пулса тӑчӗ.
Прогулки по морю стали излюбленным занятием друзей в третьем классе.

Америкӑна кайни // Уйӑп Мишши. Гарин-Михайловский Н.Г. Тёмӑн ача чухнехи пурнӑҫӗ: повесть. — Шупашкар: Чӑваш АССР государство издательстви, 1951. — 164 с. — 3–157 с.

Ун пек чухне вӑл, ҫынсем пӗчӗк ҫеҫ чипер ачасене юратнӑ пекех, тинӗсе юратать.
Он любил тогда море, как любят маленьких хорошеньких детей.

Иванов хӑйӗн юратнӑ ҫыннисемпе кирек хӑҫан та ырӑ кӑмӑллӑ, пачах тӑлӑх ача иккен, вӑл пуян хурӑнташӗсем патӗнче — ҫӗр улпучӗсем патӗнче пурӑнать, анчах ӑна темле пурте маннӑ темелле, вӑл пӗтӗм хваттертен аякра, шӑпах кухня ҫывӑхӗнчи пӗчӗк ҫеҫ пӳлӗме вырнаҫнӑ.
Добрый, кроткий с теми, кого он любил, Иванов был круглый сирота, жил у богатых родственников, помещиков, но как-то заброшенно, в стороне от всей квартиры, в маленькой, возле самой кухни, комнатке.

Иванов // Уйӑп Мишши. Гарин-Михайловский Н.Г. Тёмӑн ача чухнехи пурнӑҫӗ: повесть. — Шупашкар: Чӑваш АССР государство издательстви, 1951. — 164 с. — 3–157 с.

Ачасенчен нумайӑшӗ, хӑйсем ларма юратнӑ пек, чӗркуҫҫийӗсемпе парта хӑминчен тӗренсе, ӗшеннӗн, тӗлсӗррӗн пӑхса лараҫҫӗ.
Большинство сидит в любимой позе — с коленками, упертыми в скамью, и устало, бесцельно смотрит.

Ӗҫри кунсем // Уйӑп Мишши. Гарин-Михайловский Н.Г. Тёмӑн ача чухнехи пурнӑҫӗ: повесть. — Шупашкар: Чӑваш АССР государство издательстви, 1951. — 164 с. — 3–157 с.

— Аван, юратнӑ хӗрӗм.
— Хорошо, милая девочка.

Гимназие вӗренме кӗни // Уйӑп Мишши. Гарин-Михайловский Н.Г. Тёмӑн ача чухнехи пурнӑҫӗ: повесть. — Шупашкар: Чӑваш АССР государство издательстви, 1951. — 164 с. — 3–157 с.

Кӑнтӑрлахи апата вӑл юратнӑ апат пӗҫерсе хатӗрлеме хушмалла.
Надо заказать к обеду все любимые его блюда.

— Ах эсӗ, юратнӑ, савнӑ ачам! — тет старик: — санӑн аҫуна мӗнле йышши пӗлетӗп-ха.
— Ах ты, мой милый, милый! — говорил старик, — отца твоего я во как знаю.

Вара, Аглаида Васильевна ӑна укҫа илсе тухса парсан, амӑшне ыталаса илчӗ те, хӑй ӑна суйнӑшӑн ӳкӗннипе тарӑхса: — Юратнӑ аннеҫӗм, урӑх эпӗ нихҫан та апла тумӑп, — терӗ.
И когда Аглаида Васильевна вынесла ему деньги, он обнял ее и горячо ответил ей, мучимый раскаянием за свою ложь: — Милая моя мама, я никогда больше не буду.

Тара панӑ картишӗ // Уйӑп Мишши. Гарин-Михайловский Н.Г. Тёмӑн ача чухнехи пурнӑҫӗ: повесть. — Шупашкар: Чӑваш АССР государство издательстви, 1951. — 164 с. — 3–157 с.

— Ку — атте иккен… юратнӑ аттеҫӗм…
— Это папа… милый папа!!

Кивӗ пусӑ // Уйӑп Мишши. Гарин-Михайловский Н.Г. Тёмӑн ача чухнехи пурнӑҫӗ: повесть. — Шупашкар: Чӑваш АССР государство издательстви, 1951. — 164 с. — 3–157 с.

«Жучкӑна ҫӑлма пулатчӗ-ха, халь ӗнтӗ ӗҫе хамах начарлатса хутӑм, вӑл вилсен, хамах айӑплӑ пулатӑп, юратнӑ йытта хамах вӗлерме пултаратӑп-ҫке капла», тени Тёмӑна пӗр иккӗленмесӗрех иккӗмӗш шухӑшне ӗҫе кӗртме хушать, — пусӑ тӗпне хӑйӗнех анмалла иккен.
Мысль, что он ухудшил положение дела, что Жучку можно было еще спасти и теперь он сам виноват в том, что она погибнет, что он сам устроил гибель своей любимице, заставляет Тёму, не думая, благо план готов, решиться на выполнение второй части сна — самому спуститься в колодезь.

Кайӑр-ха, юратнӑ ачамҫӑм, хаклӑ ачам, — тет вӑл, ӑна карта ҫумӗнчен тытса; утнӑҫемӗн хай Тёмӑна чуптӑва-чуптӑва, ӑна хӑйпе пӗрле ертсе каять…
Идите, мой милый, дорогой, — говорит она, мягко отрывая и увлекая его за собой, осыпая на ходу поцелуями…

Каҫару // Уйӑп Мишши. Гарин-Михайловский Н.Г. Тёмӑн ача чухнехи пурнӑҫӗ: повесть. — Шупашкар: Чӑваш АССР государство издательстви, 1951. — 164 с. — 3–157 с.

Акӑ тата, хӗрачасен пӳлӗмӗнче тепӗр мӗлке вӗлтлетрӗ, ку вӑл инкексем туса пӗтернӗ унӑн юратнӑ ачаш ачин мӗлки — кӑвар пек чӗрӗскеррӗн, чӗркӗмӗл пек кускаланчӑк, яланах шухӑ, мӗнпурне чӗри патне ҫывӑх илекен, чӑрсӑр ывӑлӗн мӗлки.
А вот промелькнула в девичьей фигура ее набедокурившего баловня — живого, как огонь, подвижного, как ртуть, неуравновешенного, вечно взбудораженного, возбужденного, впечатлительного, безрассудного сына.

Атте, юратнӑ аттеҫӗм, тӑхта!
Папа, милый папа, постой!

Наказани пани // Уйӑп Мишши. Гарин-Михайловский Н.Г. Тёмӑн ача чухнехи пурнӑҫӗ: повесть. — Шупашкар: Чӑваш АССР государство издательстви, 1951. — 164 с. — 3–157 с.

— Юратнӑ аттеҫӗм, хаклӑ ҫыннӑм, кӑвакарчӑнӑм…
— Милый мой, дорогой, голубчик…

— Юратнӑ атте, эпӗ шухӑшласа тупрӑм, хам айӑплине эпӗ хамах пӗлетӗп… мӗн тумаллине те шухӑшласа тупрӑм эпӗ: касса татса пӑрах эсӗ ман алӑсене!
— Милый папа, я придумал… я знаю, что я виноват… я придумал: отруби мои руки!..

Юратнӑ хаклӑ тусӑм, сур…
Милый, дорогой, плюнь…

Ӑнӑҫсӑр кун // Уйӑп Мишши. Гарин-Михайловский Н.Г. Тёмӑн ача чухнехи пурнӑҫӗ: повесть. — Шупашкар: Чӑваш АССР государство издательстви, 1951. — 164 с. — 3–157 с.

— Ну, юрӗ! фрейленран ыйт, — эсӗ аттепе аннене юратнӑ пекех, фрейлена та итлеме сӑмах панӑччӗ-ҫке-ха?
— Ну, хорошо! — спроси у фрейлейн, ведь ты обещал, как папу и маму любишь, слушаться фрейлейн?

Ашшӗн юратнӑ чечекӗ, ашшӗ тем пекех тӑрӑшса пӑхса ӳстернӗ чечек, тинех ҫурӑлнӑ иккен!
Любимый папин цветок, над которым он столько возился, наконец расцвел!

Страницăсем:

Чӑваш чӗлхи корпусӗ

Шырав

Шырав ĕçĕ:

Меню

Статистика