Шырав

Шырав ĕçĕ:

Ҫӑварӗ (тĕпĕ: ҫӑвар) сăмах форми çинчен тĕплĕнрех пăхма пултаратăр.

Амӑшӗ ӑна типписемпе чӗркерӗ те тенкел ҫине ларчӗ, платье тӳммисене вӗҫертрӗ, кӑкӑрне кӑларса Леня ҫӑварӗ патне илсе пычӗ.
Мама завернула его в сухие, села с ним на стул, расстегнула платье, вынула грудь и приложила к Лениному рту.

Пӗлӗт ҫинчи тата ҫӗр ҫинчи явленисем // Василий Игнатьев. Панова В. Ф. Серёжа: повесть; Василий Игнатьев куҫарнӑ. — Шупашкар: Чӑваш АССР государство издательстви, 1960. — 116 с.

Ҫӑварӗ кӑшт уҫӑлнӑ, айккисенче ыйӑх май ҫӑт тӑрать.
Рот приоткрылся посредине, в уголках склеенный сном.

Ун пурнӑҫӗнчи йывӑрлӑхсем // Василий Игнатьев. Панова В. Ф. Серёжа: повесть; Василий Игнатьев куҫарнӑ. — Шупашкар: Чӑваш АССР государство издательстви, 1960. — 116 с.

Старик аптраса кайрӗ, шакла пуҫлӑ темӗнле боец, шинель ҫухине тӑратса янӑскер, банкӑна ҫӑварӗ патне илсе те пычӗ ӗнтӗ.
Старик растерялся, а какой-то стриженый боец в шинели с поднятым воротником уже приложил банку ко рту.

XXVIII // Наум Любимов. Гончар, Александр Терентьевич. Ялавпа пыракансем: 3 кӗнекеллӗ роман; Н. Я. Любимов куҫарнӑ. — Шупашкар: Чӑвашгосиздат, 1955. — 456 с.

Тӗксӗмрех каҫхи ҫутӑ Пӑванан кулма юратакан мӑнкӑмӑлларах пит-куҫне тата ҫӑварӗ тӗлӗнчи тарӑн йӗрсене кӑшт витсе хупланӑ.
Тусклый вечерний свет, падая на его лицо, смягчал жестокое, насмешливое, самоуверенное выражение и подчеркивал трагические складки вокруг рта.

VIII // Гаврил Молостовкин. Войнич, Э. Пӑван: роман / вырӑсларан Г.Молостовкин куҫарнӑ. — Шупашкар: Чӑваш АССР государство издательстви, 1952. — 284 с.

Ӗнтӗ вӑл шаркку ҫинчен те паҫӑрах маннӑ, ҫӑварӗ патне пӗр икӗ-виҫӗ хутчен хутлама ӗлкӗрнӗ кашӑкӗ те, урӑх ҫӗкленме шанчӑкне ҫухатнӑн, тирӗк ӑшне тӳннӗ.
Он уже давно забыл про жаркое, и даже ложка, которую он успел поднести два или три раза ко рту, повалилась в миску, как будто потеряв надежду на то, чтобы подняться.

4 // Хветӗр Агивер. Агивер Ф.Г. Сар ачапа сарӑ хӗр: Повесть. — Шупашкар: Чӑваш кӗнеке издательстви, 1980. — 256 с.

Унтан та кӑларса ярсан, РОНО ӑна, хӗрхенсе тата ӳкӗтне кӗрсе (ара, ҫынни эрех стаканне ҫӑварӗ патне урӑх пач илсе пымасса шантарать вӗт-ха!), тата тепӗр шкулта вырӑн тупса парать.
А когда и оттуда выгонят, РОНО, жалея его, (ведь человек обещает, что стакан водки ко рту больше не принесет), находит место еще в одной школе.

4 // Хветӗр Агивер. Агивер Ф.Г. Сар ачапа сарӑ хӗр: Повесть. — Шупашкар: Чӑваш кӗнеке издательстви, 1980. — 256 с.

Сӑмси, ҫӑварӗ, янаххи…»
Нос, рот, подбородок…»

I // Гаврил Молостовкин. Войнич, Э. Пӑван: роман / вырӑсларан Г.Молостовкин куҫарнӑ. — Шупашкар: Чӑваш АССР государство издательстви, 1952. — 284 с.

— Вара аллине ҫӑварӗ патне тытса, ӗҫес килет, тесе кӑтартрӗ.
— Приложив руку ко рту, показал, что хочет пить.

Юлашки салют // Михаил Рубцов. Чумаченко А.А. Уйӑх ҫынни: повесть. — Шупашкар: Чӑваш АССР государство издательстви, 1960. — 116 с.

Алёнкӑн пуллине сӑнарах пӑхнӑ хыҫҫӑн эпӗ акӑ мӗн асӑрхарӑм: пулӑ ҫӑварӗ ҫинче Алёнка вӑлти ҫаклатнӑ йӗрпе юнашар тата тепӗр суран пурччӗ.
Я обследовал Аленкиного леща и вот что обнаружил: на верхней губе остался свежий след от крючка, не от Аленкиного, от другого…

Ҫирӗм иккӗмӗш сыпӑк // Виссарион Синичкин. Козлов В.Ф. Чул утрав президенчӗ: повесть. Пӗрремӗш кӗнеке. — Шупашкар: Чӑваш кӗнеке издательстви, 1983 — 224 с.

Яков хӑйӗн ҫемҫешке урисем ҫине тӑчӗ, вӗсем авӑнса илчӗҫ, унӑн пӗтӗм кӗлетки шӑнса кайнӑ пек чӗтрерӗ; пӳлӗм варринче, лампа айӗнче, Полина тӑнӑ, унӑн ҫӑварӗ уҫӑ пулнӑ, вӑл хӑйӗн аллинчи лапӑрчӑк хут ҫине пӑхса хӑрӑлтатнӑ.
Яков встал на мягкие ноги, они сгибались, всё тело его дрожало, как озябшее; среди комнаты под лампой стояла Полина, рот у неё был открыт, она хрипела, глядя на грязненькую бумажку в руке своей.

IV сыпӑк // Леонид Агаков. Горький М. Артамоновсем: повесть. — Шупашкар: Чӑваш АССР государство издательстви, 1955. — 300 с.

Вӑл вилнӗ кун, ирхине, Яков ашшӗне мачча ҫине улӑхма пулӑшрӗ; ашшӗ, хӗрес хывса илсе, куҫӗсем ҫурри хупӑннӑ, ҫӑварӗ путса аннӑ, кӗл тӗслӗ пулса кайнӑ тӗксӗм сӑн ҫине пӗр хускалмасӑр пӑхрӗ; Никита ӑна килӗшӳсӗр хыттӑн каларӗ:
Утром, в день смерти его, Яков помог отцу подняться на чердак, отец, перекрестясь, уставился в тёмное, испепелённое лицо с полузакрытыми глазами, с провалившимся ртом; Никита неестественно громко сказал:

Сасартӑк унӑн хулпуҫҫийӗ вилнӗ ҫыннӑнни пекех сивӗнсе кайрӗ, ҫӑварӗ уҫӑлчӗ.
Вдруг плечико у него стало смертно холодное, ротик открылся.

Манах сӑмах тӗртнине ӑнланмарӗ; вӑл, черккене ҫӑварӗ патне илсе пырса, чӗлхине эрех ҫине чиксе кӑларчӗ те, тутисене ҫулласа илсе, йывӑҫ пек хытӑ сӑмахсемпе малалла каларӗ:
Монах не понял намёка; он поднёс рюмку ко рту, окунул язык в вино и, облизав губы, продолжал жестяными словами:

II сыпӑк // Леонид Агаков. Горький М. Артамоновсем: повесть. — Шупашкар: Чӑваш АССР государство издательстви, 1955. — 300 с.

Пичӗ те унӑн шӑмӑ кӑна, ӑвӑс тӗслӗ; пит шӑммисем ҫинче пур ҫӗрте те аш ҫителӗксӗр пулнӑ; сӑнсӑрланнӑ куҫӗсем сӑн-питне ҫутатайман, вӗсем тӑтӑшах пысӑк, анчах та ҫемҫешке сӑмсин вӗҫӗ ҫине пӑхнӑн туйӑннӑ, сӑмси айӗнче типсе кайнӑ тутисен хура йӗрӗсем пӗр сассӑр хускалса тӑнӑ, ҫӑварӗ, тата та ытларах пысӑкланса, питне тарӑн йӗрпе икӗ пая уйӑрнӑ, пуринчен ытла ҫӳлти тути ҫинчи кӑвакарса пӑнтӑхнӑ мӑйӑхӗ питӗ хӑрушӑ, килӗшӳсӗр пулнӑ.
Лицо у него было тоже костяное, цвета воска; всюду на костях лица не хватало мяса; выцветшие глаза не освещали его, взгляд их, казалось, был сосредоточен на кончике крупного, но дряблого носа, под носом беззвучно шевелились тёмные полоски иссохших губ, рот стал ещё больше, разделял лицо глубокой впадиной, и особенно жутко неприятна была серая плесень волос на верхней губе.

Унӑн ҫӑварӗ те ача ҫӑварӗ пекех пулнӑ.
И рот у него был ещё детский.

Фабрика патне ҫитесси аллӑ чалӑшран та сахалтарах юлнӑччӗ ӗнтӗ, — хуран сасартӑк хытӑ сулӑнса кайрӗ те, малти каток ҫинчен ерипен шуса анса, пуклак сӑмсипе хӑйӑр ӑшне тӑрӑнчӗ; Никита хуранӑн ҫаврака ҫӑварӗ ашшӗн ури ҫине хӑмӑр тусан вӗрсе кӑларнине курса юлчӗ.
Меньше полусотни сажен осталось до фабрики, когда котёл покачнулся особенно круто и не спеша съехал с переднего катка, ткнувшись в песок тупой мордой, — Никита видел, как его круглая пасть дохнула в ноги отца серой пылью.

I сыпӑк // Леонид Агаков. Горький М. Артамоновсем: повесть. — Шупашкар: Чӑваш АССР государство издательстви, 1955. — 300 с.

Вара ӑна, вӗренсемпе ҫыхса, вӗренсенчен пӗр харӑс тытса, кӑшкӑрса, хӑйӑр ҫине хунӑ хӑмасем тӑрӑх катоксем тӑрӑх шутарса пыма тытӑнчӗҫ; хуран майӗпен сулӑнкаласа малалла шурӗ, Никитӑна хуранӑн ҫаврака, ухмахла ҫӑварӗ ҫынсен хӑватлӑ вӑйӗнчен тӗлӗннипе карӑлса кайнӑ пек туйӑнчӗ.
Опутали его верёвками и, ухая, рыча, дружно повезли на катках по доскам, положенным на песок; котёл покачивался, двигаясь вперёд, и Никите казалось, что круглая, глупая пасть котла развёрзлась удивлённо пред весёлой силою людей.

Унӑн кӑвак шӑрт тапса тухнӑ пӗркеленчӗк пичӗ ҫинче ҫӑмлӑ тутисем хуллен хускалнӑ, ҫӑварӗ уҫӑлсан — катӑлса пӗтнӗ хура шӑлӗсем курӑннӑ, йӗпе куҫӗсем тӗтреллӗн ялтӑртатнӑ.
На его дряблом лице, заросшем седой бритой щетиной, шевелились волосатые губы, открывая осколки чёрных зубов, мутно светились мокренькие глазки.

Картишӗнчен те, урамран та уҫӑ чӳречесенчен хула ҫыннисем пӑхаҫҫӗ, кӑвак сывлӑшра вуншар пуҫ хускалса тӑрать, вӗсем кашни минутрах улшӑнаҫҫӗ; уҫӑ ҫӑварсем пӑшӑлтатаҫҫӗ, пашкаҫҫӗ, кӑшкӑраҫҫӗ; уҫӑ чӳречесем михӗ ҫӑварӗ пек курӑнаҫҫӗ, — вӗсенчен ак халех ҫав шавлӑ пуҫсем пӳлӗме арбуз пек кусса кӗрессӗн туйӑнать.
Со двора и с улицы в открытые окна смотрят горожане, десятки голов шевелятся в синем воздухе, поминутно сменяясь одна другою; открытые рты шепчут, шипят, кричат; окна кажутся мешками, из которых эти шумные головы сейчас покатятся в комнату, как арбузы.

Кашни сӑмаха каламассеренех унӑн ҫӑварӗ тӗлӗнче сивӗ шурӑ пӑс йӑсӑрланчӗ.
Морозное облачко возникало у его губ при каждом слове.

Тӑваттӑмӗш сыпӑк // Петр Золотов. Ажаев, В. Н. Мускавран инҫетре: роман / вырӑсларан П.Золотов куҫарнӑ. — Шупашкар: Чӑваш АССР государство издательстви, 1953. — 242 с.

Страницăсем:

Чӑваш чӗлхи корпусӗ

Шырав

Шырав ĕçĕ:

Меню

Статистика