Шырав

Шырав ĕçĕ:

Ытлашши сăмах пирĕн базăра пур.

Ытлашши (тĕпĕ: ытлашши) сăмах форми çинчен тĕплĕнрех пăхма пултаратăр.

Ҫамрӑк чухне ашшӗпе пӗрле кӗпӗрне тӑрӑх ҫӳренӗ вӑхӑтра вӑл час-часах улпутсен ҫурчӗсенче пулатчӗ, анчах вӗсенче ытлашши нимӗнех те асӑрхамастчӗ, япаласемпе ҫынсем ҫеҫ хӑйне кансӗрленине туятчӗ.
В молодости, разъезжая с отцом по губернии, он часто бывал в барских домах, но ничего особенного не замечал в них, чувствуя только стеснение от людей и вещей.

II сыпӑк // Леонид Агаков. Горький М. Артамоновсем: повесть. — Шупашкар: Чӑваш АССР государство издательстви, 1955. — 300 с.

Ҫакнашкал кӑмӑл-туйӑмлӑ сехетсемпе кунсенче ӑна уйрӑмах рабочисем килӗшмен; вӗсем пӗрмай вӑйсӑрлансах пынӑ пек, хӑйсен мужикле тӳсӗмлӗхне ҫухатнӑ пек, хӗрарӑмсем евӗрлӗ, хӑвӑрт ҫилленекен, ытлашши кӳренекен, шӑртланса кайсах харкашакан пулнӑ пек туйӑннӑ.
В часы и дни такого настроения ему особенно не нравились рабочие; казалось, что они становятся всё слабосильнее, теряют мужицкую выносливость, заразились бабьей раздражительностью, не в меру обидчивы, дерзко огрызаются.

Тихон вара ҫав ухмахран: — Эс ытлашши ан лӑпӑртат, эс шухӑшласа пӑх та ӑнлантарса пар: — кам вӑл куятыр? — тесе тӗпченӗ.
Тихон допрашивал безумного: — Ты не болтай зря, ты подумай и объясни: куятыр — это кто?

Артамонов, Тихон тавҫӑрса илесрен хӑраса, пытарма укҫа ытлашши нумай памарӗ пулин те, Никоновсем ӑна нумайччен, йӑлӑхтарса ҫитеричченех, тав турӗҫ.
Никоновы даже многословно и надоедливо благодарили за пособие на похороны, хотя Артамонов, опасаясь возбудить излишней щедростью подозрения Тихона, дал немного.

Илья хӑй те ытлашши ҫепӗҫленсе кайнӑ, ашшӗпе амӑшне «эсир» тет, аллисене кӗсйине чиксе ҫӳрет, килте хӑйне хӑй хӑна пек тыткалать, шӑллӗне антӑхса кайсах макӑрмалла йӗкӗлтет, аппӑшне те пӗрмаях темпе ҫав тери тарӑхтарать, лешӗ, нимӗн тума аптраса ҫитсе, ӑна кӗнекесемпе перет, пӗр сӑмахпа каласан, хӑйне питӗ йӗркесӗр тыткалать.
Сам Илья тоже стал нехорошо вежлив, говорил отцу и матери «вы», ходил, сунув руки в карманы, держался в доме гостем, дразнил брата, доводя его до припадков слезливого отчаяния, раздражал чем-то сестру так, что она швыряла в него книгами, и вообще вёл себя сорванцом.

— Коптев саншӑн мӑшӑр мар, эсӗ унпа ытлашши ан ихӗлтет.
— Коптев тебе не пара, ты с ним не очень хихикай.

Петр арӑмӗ ытлашши тӑрӑшнине, унӑн ачашлӑхӗ хӑйне хавшатса пынине ытларах та ытларах туйнӑ.
Пётр нередко и всё чаще чувствовал, что жена усердствует чрезмерно, ласки её опустошают его.

Ольга кӑмӑллӑ тата хӑйӗн пӗчӗк кӗлеткишӗн ытлашши вӑйлӑ пек туйӑнакан сассипе упӑшкине: — Наташӑна Ильяна гимназие вӗренме пама ӳкӗтлетӗп, анчах вӑл — хӑрать, — терӗ.
Ольга приятным голосом, неожиданно сильным для её маленького тела, сказала мужу: — Уговариваю Наташу, чтоб она отдала Илью в гимназию, а она — боится.

Унӑн куҫӗсем Никитӑна кӑмӑла кайман, вӗсем унӑн сӑн-сӑпачӗшӗн ытла пысӑк, питех ҫивӗч пулнӑ тата ытлашши хӑвӑрт мӑчлатнӑ.
Её глаза не понравились Никите, — они не по лицу велики, не по-девичьи остры и слишком часто мигали.

I сыпӑк // Леонид Агаков. Горький М. Артамоновсем: повесть. — Шупашкар: Чӑваш АССР государство издательстви, 1955. — 300 с.

Арӑмӗ ытлашши тарӑхса кайнине туйса, анчах та ӑна ӗненмесӗр, Петр Натальйӑна юлашки хут тата та хытӑрах ҫапса хуҫрӗ: — Ӑна Тихон мӑйкӑчран вӗҫертсе янӑ.
Но ему казалось, что возмущение чрезмерно, и, не веря в него, Пётр нанёс Наталье последний удар: — Его Тихон из петли вынул.

Вӑл асӑрханса, мӗнле те пулин ытлашши сӑмах персе ярасран шикленсе калаҫрӗ.
Говорил он осторожно, опасаясь сказать что-то лишнее.

Ҫавӑн пекех тата ӑна Алексей улпутсем тыткалакан хаклӑ япаласене ытлашши юратни тӗлӗнтерчӗ; Баймакова парнеленӗ сехетсӗр пуҫне, халӗ унӑн пӳлӗмӗнче темле нимӗне те кирлӗ мар, анчах та хитре япаласем нумай; стена ҫумӗнче тӗрлӗ тӗслӗ вӗтӗ шӑрҫасенчен тунӑ картина — хӗрсен вӑййи — ҫакӑнса тӑрать.
Было странно его пристрастие к вещам барского обихода; кроме часов, подарка Баймаковой, в комнате его завелись какие-то ненужные, но красивенькие штучки, на стене висела вышитая бисером картина девичий хоровод.

Вӑл ӗҫре ытлашши хӑюллӑ пулни, пур ӗҫе те йӑпӑр-япӑр туса хуни пуринчен ытла Петра пӑлхатрӗ, уншӑн Алексей фабрикӑпа, хӑй вӗлернӗ упа ҫурипе вылянӑ пекех, вылянӑн туйӑнчӗ.
И особенно тревожило Пётра его дерзкое отношение к делу, казалось, что Алексей играет с фабрикой так же, как играл с медведем, которого, потом, сам же и убил.

Уйрӑмах Алексей хытӑ улшӑнчӗ, унӑн кӑмӑлӗ ҫемҫелчӗ, вӑл ачашрах калаҫакан пулчӗ, анчах вӑл, ҫав вӑхӑтрах, темле ытлашши васкама пуҫларӗ, хаваслӑн шӳт туса, ҫивӗч сӑмахсем тӗрте-тӗрте хурса, пурне те васкатса пычӗ.
Очень заметно изменился Алексей, он стал мягче, ласковее, но в то же время у него явилась неприятная торопливость, он как-то подхлёстывал всех весёлыми шуточками, острыми словами.

… Ҫав тери хӑвӑрт, кӗрхи пӑтранчӑк шыв сӑрт ҫинчен юхса аннӑ пек, иртсе кайрӗ ҫулталӑк; пурнӑҫра ытлашши нимӗнле улшӑну та пулмарӗ, пӗр Ульяна Баймаковӑн ҫӳҫӗсем кӑна кӑвакарса кайрӗҫ, тӑнлавӗсем ҫинче хӑй ватӑлнине систерекен пӗркеленчӗксем палӑрчӗҫ.
…Быстро, как осенний, мутный поток с горы, скользнул год; ничего особенного не случилось, только Ульяна Баймакова сильно поседела, и на висках у неё вырезались печальные лучики старости.

Ашшӗ выртакан тата Никитӑпа ватӑ хӗрарӑм-манах пӗр-пӗринпе ылмашса, хурлӑхлӑ сасӑпа псалтырь вуласа ларакан пӳлӗме пырса кӗрсен, вӑл ытлашши тата вырӑнсӑр хытӑ калаҫрӗ; Петр ашшӗн пичӗ ҫине вӑл темӗн каласса кӗтнӗ пек пӑхрӗ, васкаса сӑхсӑхрӗ, вара пӗр-икӗ минут тӑнӑ хыҫҫӑн шӑппӑн тухса кайрӗ, унтан унӑн патвар кӗлетки садра, картишӗнче мӗкӗлтетни курӑнчӗ, вӑл темскер шыраса ҫӳренӗ пек туйӑнчӗ.
Говорил излишне и неуместно громко, входя в комнату, где лежал отец и, попеременно с Никитой, толстая монахиня выпевала жалобы псалтыр; Пётр вопросительно заглядывал в лицо отца, крестился и, минуты две-три постояв, осторожно уходил, потом его коренастая фигура мелькала в саду, на дворе, и казалось, что он чего-то ищет.

— Ытлашши калаҫатӑн эсӗ.
— Заговариваешься ты.

— Ун арӑмӗ ҫине куҫна ытлашши ан чакӑрт.
— Не пяль глаз на его жену.

— Ҫитӗ-ҫке ӗнтӗ сана, ан тунсӑхла, — тесе пӑшӑлтатать хӗрарӑм, вара ӑна хӑйӗн ачашлӑхӗпе нумайччен, хӗрӳллӗн, каҫса кайсах килентерет, кайран, кансан, ӑна ҫынсем ҫинчен тӗплӗн каласа кӑтартать: камран хӑрамалла, кам ӑслӑ, кам намӑссӑр, камӑн ытлашши укҫа пур.
— А ты — полно, не скучай, — шепчет женщина и долго, с яростной жадностью, утешает его ласками, а отдохнув, подробно рассказывает о людях: кого надо бояться, кто умён, кто бесчестен, у кого лишние деньги есть.

Вӑл ӑслӑ та тивӗҫлӗ хӗрарӑм, анчах мана ытлашши сума сӑватчӗ, манпа хӑюсӑр калаҫатчӗ.
Женщина она умная и достойная, но относилась ко мне слишком уж уважительно и говорила несмело.

Вунпӗрмӗш сыпӑк // Петр Золотов. Ажаев, В. Н. Мускавран инҫетре: роман / вырӑсларан П.Золотов куҫарнӑ. — Шупашкар: Чӑваш АССР государство издательстви, 1953. — 242 с.

Страницăсем:

Чӑваш чӗлхи корпусӗ

Шырав

Шырав ĕçĕ:

Меню

Статистика