Чӑваш чӗлхи корпусӗ

Ку — катрам тинӗс хумӗ иккен, пӗтӗм йывӑрӑшӗпе хумҫӗмӗрен урлӑ каҫса шӑпах стенана пырса ҫапӑнать.

Это шквал, перелетев целикам через волнолом, ударил в самую стену.

IV // Степан Апаш. Ялав, 1953, 7(91)№, 25-28 стр.

Диац лӑпкӑн ҫывӑрнӑн туйӑнать; хутран-ситрен ҫеҫ унӑн куҫхаршийӗсем пӗркеленеҫҫӗ, сӑнӗ-пичӗ нишлӗн курӑнать, ҫывӑрттарнӑ ӑс-тӑнӗнче ҫыран хӗрринчи ҫак тинӗс чулӗсем пек темскер илемсӗррӗн те йывӑррӑн хускалнӑн туйӑнать…

Казалось, Диац спал спокойно; только по временам брови его сжимались и по лицу проходило выражение тупого страданья, как будто в глубине усыпленного сознания шевелилось что‑то глухо и тяжко, как эти прибрежные камни в морской глубине…

IV // Степан Апаш. Ялав, 1953, 7(91)№, 25-28 стр.

Ун пирки те, тинӗс шавӗ нирки те ун нимӗн ӗҫ те ҫук.

Ему нет дела ни до нее, ни до голосов моря.

IV // Степан Апаш. Ялав, 1953, 7(91)№, 25-28 стр.

Ан тив, мӗн калас килет, тинӗс ҫавна калатӑр; хӑй кантӑк витӗр асӑрханӑ ҫак кая юлнӑ кимӗ те асар-писер хум куписем хушшинчен мӗнле май килнӗ ҫапла ишсе тухтӑр.

Пусть море говорит, что хочет; пусть как хочет выбирается из беспорядочной груды валов и эта запоздалая лодка, которую он заметил в окно.

IV // Степан Апаш. Ялав, 1953, 7(91)№, 25-28 стр.

Темиҫе хум бухтӑна хӳтӗлекен хумҫӗмӗрен урлах каҫса каять, сулахай енчен, тинӗс тӗпӗнчен чулсем ҫыран сӗвекне хӑпарни илтӗнет…

Несколько валов уже перекатилось через волнолом, отделяющий бухту, и слева было слышно, как камни лезут со дна на откосы берега…

IV // Степан Апаш. Ялав, 1953, 7(91)№, 25-28 стр.

Анчах ҫак кун ирхине ирех тинӗс ӑна каллех пӑшӑрхантара пуҫлать.

Но в этот день с утра море начинало опять раздражать его.

IV // Степан Апаш. Ялав, 1953, 7(91)№, 25-28 стр.

Пӗр хутӗнче, мониторӑн вӑрӑм хура йӑрӑмӗ инҫетри ҫыран патнех ҫывхарнӑ та, вара, тинӗс ҫинчен, темиҫе хутчен кӗскен те татӑклӑн тӳплетнӗ сасӑ унӑн чӗрине пырса тивнӗ.

Один раз длинная черная полоса монитора продвинулась к дальнему берегу, и несколько коротких оборванных ударов толкнулось с моря в его окно.

IV // Степан Апаш. Ялав, 1953, 7(91)№, 25-28 стр.

Кунта ӑна хӑйне тимӗр решетке чарса тӑманнине те пӗлнӗ вӑл… хаяр та хӑш чухне ҫиллеслӗ, хӑш чухне ачаш пулакан ултавлӑ тинӗс тытса тӑнӑ, тата… тӗтре айӗнче наяннӑн та лӳпперрӗн тӗлӗрекен инҫетри ҫыранӑн ыйхӑллӑ лӑпкӑлӑхӗ тытнӑ…

Он знал, что его держит здесь не решетка… его держало это коварное, то сердитое, то ласковое море, и еще… сонное спокойствие отдаленного берега, лениво и тупо дремавшего в своих туманах…

III // Степан Апаш. Ялав, 1953, 7(91)№, 25-28 стр.

Анчах тепӗр ирхинех, тинӗс лӑпланса утравӑн чул хысакӗсене ачашшӑн ҫулама пуҫласан, вӑл та лӑпланнӑ, чунӗ кӳтсе килнӗ самантсене те маннӑ…

Но в первое же утро, когда море, успокоившись, ласково лизало каменные уступы острова, он также успокаивался и забывал минуты исступления…

III // Степан Апаш. Ялав, 1953, 7(91)№, 25-28 стр.

Вӑл пӗлнӗ, ку — тинӗс кӑшкӑрашни ҫеҫ, анчах вӑл ҫав кӑшкӑрашусене тимлесе итлемесӗр тӳсме пултарайман…

Он знал, что это кричит только море, но не мог не прислушиваться невольно к этим крикам…

III // Степан Апаш. Ялав, 1953, 7(91)№, 25-28 стр.

Тӗтре карнӑ ҫырантан каллех темӗнле мӗлкесем уйрӑлнӑ та тинӗс хумӗсем ҫийӗн ыткӑннӑ, хыттӑн, васкавлӑн, ӗсӗклесе, шикленсе-хӑраса тем ҫинчен кӑшкӑрнӑ пек туйӑннӑ ӑна.

От затянутого мглою берега, казалось ему, опять отделяются какие‑то тени и несутся над морскими валами, и кричат о чем‑то громко, торопливо, жалобно, тревожно.

III // Степан Апаш. Ялав, 1953, 7(91)№, 25-28 стр.

Тухӑҫран вӗрекен ҫил тапрансан, вӑл уйрӑмах вӑйлӑ чухне, пӗчӗк утрав сӑмсахӗнчи чулсене хумсем хускатма пуҫласан ҫеҫ, — унӑн чунӗ тӗпӗнче, тинӗс тӗпӗнчи чулсем пек, темле паллӑ мар та йывӑр тунсӑхласа ҫитни хускала пуҫланӑ.

Только когда поднимался восточный ветер, особенно сильный в этих местах, и волны начинали шевелить камнями на откосе маленького острова, — в глубине его души, как эти камни на дне моря, начинала глухо шевелиться тоска, неясная и тупая.

III // Степан Апаш. Ялав, 1953, 7(91)№, 25-28 стр.

Ҫыранта яланхи пекех лӑпкӑ тӑнӑ, сӑрт-ту хушшинче тӗксӗм кӑвак тӗтре йӑсӑрланнӑ, ҫырантан Испанин пысӑк мар хурал катерӗ тата, пулӑ хыҫҫӑн ыткӑннӑ тинӗс чарланӗсем пек, пулӑҫӑсен мирлӗ киммисем ҫеҫ ишсе ҫӳренӗ…

На берегу все было спокойно, в ущельях лежала синяя мгла, от берега отделялся лишь небольшой испанский сторожевой катер, да мирные рыбачьи суда сновали по морю, как морские чайки за добычей…

III // Степан Апаш. Ялав, 1953, 7(91)№, 25-28 стр.

Сӑнчӑр кирлех те пулман: стенисем чултан, чӳречере — тимӗр решетке, кантӑк тулашӗнче — тинӗс.

Они были не нужны: стены были из камня, в окне — толстая железная решетка, за окном — море.

III // Степан Апаш. Ялав, 1953, 7(91)№, 25-28 стр.

Тахӑшӗ унтан тӗксӗм тинӗс ҫине пӑхать те пӑрӑнса тӑрать.

Кто‑то посмотрел оттуда на темное море и отошел.

III // Степан Апаш. Ялав, 1953, 7(91)№, 25-28 стр.

Тинӗс ҫинче, пӗтӗм анлӑшӗпе сарӑлса, хум кӑпӑкӗсем фосфор ҫуннӑ чухнехи пек тӗлӗнмелле ялкӑшаҫҫӗ, пӗрремӗш пысӑк шквал капланса килет.

По которому, таинственно поблескивая вспышками фосфорической пены, набегал уже первый шквал широкою, во все море, грядою.

II // Степан Апаш. Ялав, 1953, 7(91)№, 25-28 стр.

Анчах тинӗс ҫак сасӑран та хӑрушӑ.

Но море страшнее этой угрозы.

II // Степан Апаш. Ялав, 1953, 7(91)№, 25-28 стр.

Тинӗс тарӑнӑн та вӑрӑммӑн ахӑрашать, инҫете, сӳнсех пӗтеймен горизонт еннелле хум хыҫҫӑн хум ыткӑнать.

Море ревело глубоко и протяжно, и вал за валом катился вдаль к озаренному еще горизонту.

I // Степан Апаш. Ялав, 1953, 7(91)№, 25-28 стр.

Тинӗс ҫинче кӗҫӗр ҫав тери канӑҫсӑр пулать.

Ночь на море будет очень беспокойная.

I // Степан Апаш. Ялав, 1953, 7(91)№, 25-28 стр.

Анчах пӗчӗк ушкӑн тинӗс хӗрринчен уйрӑлса американец хыҫҫӑн ҫула тухнӑранпа пурте урӑхла.

Но с тех пор как маленький отряд под водительством американца двинулся в путь, расставшись с побережьем, все было не так.

Вунҫиччӗмӗш сыпӑк // Роза Митрушкина. Жюль Верн. Вунпилӗк ҫулхи капитан. Роман. Куҫараканӗ Митрушкина Р. М. Шупашкар: Чӑваш кӗнеке издательстви, 1984 ҫул, 304 с.