Шырав

Шырав ĕçĕ:

пачах сăмах пирĕн базăра пур.

пачах (тĕпĕ: пачах) сăмах форми çинчен тĕплĕнрех пăхма пултаратăр.

Пурнӑҫ илемӗпе пӗлтерӗшне епле ӑнланассинче маншӑн пӗр тӗрлӗ, вӗсемшӗн пачах урӑхла уйрӑмлӑхсем акӑш-макӑш нумай.
Была бездна оттенков, составлявших для меня всю прелесть и весь смысл жизни, совершенно непонятных для них, и наоборот.

ХLIII сыпӑк // Иван Тенюшев. Толстой Л.Н. Ача чухнехи тата ҫамрӑклӑхпа яш ӗмӗр: повеҫсем; И. Тенюшев куҫарнӑ. — Шупашкар: Чӑваш АССР государство издательстви, 1955. — 288 с.

Кӑмӑлӑм тем тери вӑйлӑ туртӑнсан та, эпӗ вӗсемпе ҫывӑхланма пачах пултараймарӑм.
Несмотря на все желание, мне было в то время буквально невозможно сойтись с ними.

— Эсӗ асту, ӗҫке ан ер, — терӗ Оперов, хӑй пачах ӗҫменскер.
— Ты смотри не запей, — сказал Оперов, который сам ничего не пил.

Хӑм пысӑкланнипе тата «comme il faut» пулнипе хытӑ савӑннӑран, эпӗ хӗл каҫичченех тӗтре ӑшӗнчи пек ҫӳрерӗм, ҫавӑнпа: экзамена епле парӑп? текен ыйту пуҫа пырса кӗрес пулсан та, хама юлташӑмсемпе танлаштарса, ҫапла шухӑшларӑм: «Вӗсен те экзамен тытмалла-ҫке, вӗсенчен ытларахӑшӗ пачах «comme il faut» мар, эппин эпӗ ыттисенчен лайӑх енпе уйрӑлса тӑратӑп, ҫавӑнпа экзамен тытма та пултарӑп».
Но я был всю зиму эту в таком тумане, происходившем от наслаждения тем, что я большой и что я comme il faut, что когда мне и приходило в голову: как же держать экзамен? — я сравнивал себя с своими товарищами и думал: «Они же будут держать, а большая часть их еще не comme il faut, стало быть, у меня еще лишнее перед ними преимущество, и я должен выдержать».

Атте картла теветкелленсе вылянӑ пирки ун пурлӑхӗ йӗп вӗҫӗнче ҫеҫ тытӑнса тӑрать, апла пулин те вӑл выляса янипе е выляса илнипе Авдотья Васильевна пачах интересленмест, хӑй ҫапах та атте клубран таврӑнасса кашни каҫах ыйхӑ татса кӗтет.
Но хотя проигрыш и выигрыш, от которого, по его игре, зависело все состояние папа, нисколько не интересовали ее, она снова каждую ночь первая встречала его, когда он возвращался из клуба.

ХLII сыпӑк // Иван Тенюшев. Толстой Л.Н. Ача чухнехи тата ҫамрӑклӑхпа яш ӗмӗр: повеҫсем; И. Тенюшев куҫарнӑ. — Шупашкар: Чӑваш АССР государство издательстви, 1955. — 288 с.

Ман пӗтӗм пурнӑҫ упӑшкана юратни ҫинче тытӑнса тӑрать, тенипе вӑл пачах суймасан та, ҫакна вӑл хӑйӗн пурнӑҫӗпе ӗнентерӳллӗн ҫирӗплетсе парсан та, юрату ҫинчен пӗр именӳсӗр, вӗҫӗмсӗр калаҫни, пирӗн ӑнлану тӑрӑх, йӗрӗнтерӳллӗ, ют ҫынсем умӗнче вӑл юрату ҫинчен калаҫма пуҫласан, эпир уншӑн вӑл французла калаҫнӑ вӑхӑтра йӑнӑш тунӑ чухнехинчен те вӑйлӑрах вӑтанатпӑр.
Хотя она нисколько не лгала, говоря про то, что вся жизнь ее заключается в любви к мужу, и хотя она доказывала это всей своей жизнью, но, по нашему пониманию, такое беззастенчивое, беспрестанное твержение про свою любовь было отвратительно, и мы стыдились за нее, когда она говорила это при посторонних, еще более, чем когда она делала ошибки во французском языке.

Кунсӑр пуҫне пирӗн кил-ҫуртра ҫав тери вӑйлӑ аталаннӑ ӑнланулӑх (ку пултарулӑх ҫинчен эпӗ каласа патӑм ӗнтӗ) унра пачах ҫукки, унӑн хӑнӑхса ҫитнӗ йӑлисем пирӗн кил-ҫуртра ҫирӗпленнӗ йӑласем пек пулманни пирӗн кӑмӑла ун майлӑ ҫавӑрма пулӑшмарӗҫ.
Притом в ней было такое отсутствие той в высшей степени развитой в нашем доме способности понимания, о которой я уже говорил, и привычки ее были так противоположны тем, которые укоренились в нашем доме, что уже это одно дурно располагало в ее пользу.

Вӑл ҫаксене тумарӗ ҫеҫ те мар, хӑйне пачах урӑхла тытрӗ, амаҫури ячӗ хӑйне кӳрентермеллисем кӳрессе пӗлсе тӑнӑ май, вӑл хӑй ҫине тапӑничченех хӳтӗленме хатӗрленчӗ, килйышрисем пурте мӗнпур майсемпе хӑйне хур тӑвасшӑн, кӳрентересшӗн тесе шутласа, кирек мӗнре те усал шухӑш курчӗ, хӑйӗншӗн чи лайӑххи — шарламасӑр чӑтасси пулать, тесе шухӑшларӗ; паллах, нимӗн туманнипе вӑл пирӗн кӑмӑла ҫавӑраймарӗ, пире хӑйӗнчен пистерчӗ ҫеҫ.
И не только она не сделала этого, но, напротив, предвидя всю неприятность своего положения, она без нападения приготовилась к защите, и, предполагая, что все домашние хотят всеми средствами делать ей неприятности и оскорбления, она во всем видела умысел и полагала самым достойным для себя терпеть молча и, разумеется, своим бездействием не снискивая любви, снискивала нерасположение.

Эпир амаҫурипе чӑн-чӑнах туслӑ пулас-тӑк, ҫак сӑн юратнин паллисене кӑтартма ӳркеннине пӗлтеретчӗ; эхер эпир пӗрне-пӗри хисеплеми пулма; ӗлкернӗ пулсан, ку сӑн е мухтанӑ пек туса тӑрӑхланине, е юри тӑвассинчен йӗрӗннине, е хамӑрӑн чӑн-чӑн ҫыхӑнусене атте куҫӗ умӗнче пытарма тӑрӑшнине, ҫавӑн пекех тата ытти нумай туйӑмсемпе шухӑшсене пӗлтерме пултаратчӗ; халь вара ҫак сӑн, Авдотья Васильевнӑна питӗ килӗшрӗ пулин те, нимӗне те пӗлтермерӗ, пирӗн хушшӑмӑрта ҫыхӑнусем пачах ҫуккине кӑна пытарчӗ.
Ежели бы мы и мачеха были уверены во взаимной привязанности, это выражение могло бы означать пренебрежение к изъявлению признаков любви; ежели бы мы уже были дурно расположены друг к другу, оно могло бы означать иронию, или презрение к притворству, или желание скрыть от присутствующего отца наши настоящие отношения и еще много других чувств и мыслей; но в настоящем случае выражение это, которое очень пришлось к духу Авдотьи Васильевны, ровно ничего не значило и только скрывало отсутствие всяких отношений.

Ҫакнашкал туслашрӑм пулин те, эпӗ хамӑн чӑн-чӑн туйӑмсемпе-туртӑмсене Нехлюдовсен пӗтӗм ҫемйинчен, уйрӑмах Варенькӑран пытарассине ман умри чи пирвайхи тивӗҫ тесе шутларӑм; хама чӑннипе епле пулнӑ пек мар, пачах урӑхла йышши йӗкӗт пек, унтан та ытларах, чӑн пурнӑҫра сайра тӗл пулакан ҫын пек кӑтартма тӑрӑшрӑм.
Несмотря, однако, на это сближение, я продолжал считать своею непременною обязанностью скрывать от всего общества Нехлюдовых, и в особенности от Вареньки, свои настоящие чувства и наклонности и старался выказывать себя совершенно другим молодым человеком от того, каким я был в действительности, и даже таким, какого не могло быть в действительности.

ХL сыпӑк // Иван Тенюшев. Толстой Л.Н. Ача чухнехи тата ҫамрӑклӑхпа яш ӗмӗр: повеҫсем; И. Тенюшев куҫарнӑ. — Шупашкар: Чӑваш АССР государство издательстви, 1955. — 288 с.

Эпӗ пӗр стакан эрехе тӗппипех ӗҫсе те ятӑм ӗнтӗ, мана тепре тултарса пачӗҫ, тӑнлав кӑлт-кӑлт тапма тытӑнчӗ, ҫутӑ йӑм-хӗрлӗ курӑнакан пулчӗ, ман тавра пурте кӑшкӑрашаҫҫӗ, кулаҫҫӗ, анчах мана пачах савӑк мар пек туйӑнчӗ; мана ҫеҫ мар, ыттисене те кичем пулнине, эпӗ хам та, ыттисем те тем пирки юри кӑна питӗ савӑк пек кӑтартнине эпӗ пӗр иккӗленмесӗр ӗнентӗм.
Я выпил уже целый стакан жженки, мне налили другой, в висках у меня стучало, огонь казался багровым, кругом меня все кричало и смеялось, но все-таки не только не казалось весело, но я даже был уверен, что и мне и всем было скучно и что я и все только почему-то считали необходимым притворяться, что им очень весело.

XXXIX сыпӑк // Иван Тенюшев. Толстой Л.Н. Ача чухнехи тата ҫамрӑклӑхпа яш ӗмӗр: повеҫсем; И. Тенюшев куҫарнӑ. — Шупашкар: Чӑваш АССР государство издательстви, 1955. — 288 с.

Тӳммӗрсене вӗҫертсемӗр ӗнтӗ е пачах та хывсах пӑрахӑр».
Да расстегнитесь же или совсем снимите, вот как он».

«Айтӑр, господинсем, пурте студентла туслӑхшӑн тав курки ӗҫер, унсӑрӑн пирӗн курсра юлташлӑх пачах ҫук.
«Давайте, господа, выпьемте все по-студенчески круговую, брудершафт, а то у нас совсем нет товарищества в нашем курсе.

Астусах тӑратӑп, хамран ҫапла ыйтсан, эпӗ вӑтанса кайрӑм, анчах ҫакӑнпа пӗрлех, хам пачах кӗтмен ҫӗртен, мӑнаҫлӑн кулкаласа илтӗм те, ытла та хӑпартлануллӑн французла калаҫа пуҫласа, вводнӑй предложенисем кӗрте-кӗрте, тем тери упи-супи сӑмахсем каларӑм, ҫав сӑмахсене халӗ, вуншар ҫул иртнӗ хыҫҫӑн та, аса илме намӑс.
Помню, как я оробел при этом вопросе, но как вместе с тем, совершенно невольно для меня, на лице моем распустилась самодовольная улыбка, и я начал говорить по-французски самым напыщенным языком с вводными предложениями такой вздор, который мне теперь, даже после десятков лет, совестно вспомнить.

XXXVIII сыпӑк // Иван Тенюшев. Толстой Л.Н. Ача чухнехи тата ҫамрӑклӑхпа яш ӗмӗр: повеҫсем; И. Тенюшев куҫарнӑ. — Шупашкар: Чӑваш АССР государство издательстви, 1955. — 288 с.

Оперов тем мӑкӑртатса илчӗ пулас, «Эсӗ ху вара айван ӑслӑ ача» тенӗ пек те туйӑнчӗ, анчах эпӗ ҫакна пачах илтмерӗм.
Кажется, что Оперов пробормотал что-то, кажется даже, что он пробормотал: «А ты глупый мальчишка», — но я решительно не слыхал этого.

XXXVI сыпӑк // Иван Тенюшев. Толстой Л.Н. Ача чухнехи тата ҫамрӑклӑхпа яш ӗмӗр: повеҫсем; И. Тенюшев куҫарнӑ. — Шупашкар: Чӑваш АССР государство издательстви, 1955. — 288 с.

Пирӗн хушшӑмӑрта хысна шучӗпе вӗренекен, сӑпайлӑ, питӗ пултаруллӑ та тӑрӑшуллӑ ҫамрӑк — Оперов студент пур, вӑл аллине панӑ чухне пӳрнисене пачах авмасӑр тата вӗсемпе нимӗнле хускалу та тумасӑр хӑма пек тӑсса парать, ҫавӑнпа мыскараҫӑ-юлташӗсем хӑшпӗр чухне ӑна хӑйне те ҫапла ал параҫҫӗ, кунашкал ал парассине «хӑма таткилле пани» теҫҫӗ.
Был у нас казеннокоштный студент Оперов, скромный, очень способный и усердный молодой человек, который подавал всегда руку, как доску, не сгибая пальцев и не делая ею никакого движения, так что шутники-товарищи иногда так же подавали ему руку и называли это подавать руку «дощечкой».

Ытти чылай ҫынсемпе ҫывӑхланайманни пачах урӑх сӑлтавран килчӗ.
С большинством же это происходило от совершенно другой причины.

Аудиторине кӗрсенех, эпӗ хам ҫак ҫамрӑк та савӑк ҫынсен йышӗнче пачах палӑрманнине туйса илтӗм, ку ҫамрӑксем пысӑк чӳречесенчен кӗрекен хӗвелӗн йӑлтӑркка ҫутинче алӑксем патӗнче тата коридорсенче шавлӑн хӗвӗшеҫҫӗ.
Как только вошел я в аудиторию, я почувствовал, как личность моя исчезает в этой толпе молодых, веселых лиц, которая в ярком солнечном свете, проникавшем в большие окна, шумно колебалась по всем дверям и коридорам.

Атте качча илет-тӗк, пачах йӑх-ях мар вӑл.
Коли папа на ней женится, так, стало быть, она не дрянь.

XXXV сыпӑк // Иван Тенюшев. Толстой Л.Н. Ача чухнехи тата ҫамрӑклӑхпа яш ӗмӗр: повеҫсем; И. Тенюшев куҫарнӑ. — Шупашкар: Чӑваш АССР государство издательстви, 1955. — 288 с.

— Сан хыпарунта лайӑххи нимӗн те ҫук, — терӗ ӑна Володя, унпа пӗрле савӑнма пачах шутламасӑр, — эхер эсӗ мӗн ҫинчен те пулин тӗплӗн шухӑшлама пултарсан, ку питӗ япӑххине хӑвах ӑнланӑттӑн.
— Ничего нет отличного в твоем секрете, — сказал ей Володя, не разделяя ее удовольствия, — коли бы ты могла думать о чем-нибудь серьезно, ты бы поняла, что это, напротив, очень худо.

Страницăсем:

Чӑваш чӗлхи корпусӗ

Шырав

Шырав ĕçĕ:

Меню

Статистика