Чӑваш чӗлхи корпусӗ

Унран сӑвӑ вулама ыйтаҫҫӗ.

Его уговаривают прочитать новый стишок.

Коростелевпа ытти ҫынсем хушшинче мӗнле уйрӑмлӑх пур // Василий Игнатьев. Панова В. Ф. Серёжа: повесть; Василий Игнатьев куҫарнӑ. — Шупашкар: Чӑваш АССР государство издательстви, 1960. — 116 с.

Унран ҫавнах Коростелевӗ те вӗренет.

От нее и Коростелев этому учится.

Велосипед туянаҫҫӗ // Василий Игнатьев. Панова В. Ф. Серёжа: повесть; Василий Игнатьев куҫарнӑ. — Шупашкар: Чӑваш АССР государство издательстви, 1960. — 116 с.

— Эсӗ кайран мана коробкисене парӑн-и? — ыйтрӗ унран Серёжа.

Сережа спросил его: — Ты мне потом отдашь эти коробки?

Коростелевпа ирттернӗ пӗрремӗш ир. — Хӑнара // Василий Игнатьев. Панова В. Ф. Серёжа: повесть; Василий Игнатьев куҫарнӑ. — Шупашкар: Чӑваш АССР государство издательстви, 1960. — 116 с.

Ак, сӑмахран, Тимохин вӗсене машинӑпа ярӑнтарнӑ чухне пурте ҫӳле лараҫҫӗ, Шурик вара яланах кабинӑна ларать; ҫавӑншӑн унран пурте тӗмсӗлеҫҫӗ, анчах шавламаҫҫӗ, мӗншӗн тесен Тимохин — Шурикӑн ашшӗ.

Вот когда Тимохин их катает на грузовике, то все садятся наверху, а Шурик всегда садится в кабину, и все ему завидуют, но не спорят, потому что Тимохин — Шурикин папа.

Килти улшӑнусем // Василий Игнатьев. Панова В. Ф. Серёжа: повесть; Василий Игнатьев куҫарнӑ. — Шупашкар: Чӑваш АССР государство издательстви, 1960. — 116 с.

Тискер вӗҫен кайӑк Серёжӑна та ҫав автана сӑхнӑ пекех сӑхса пӗтерме пултарать, ҫавӑнпа Серёжа яланах унран пӑрӑнса иртет, ӑна пачах та асӑрхаман пек тӑвать; тискер чӗрчун вара хӗрлӗ киккирикне айккине усӑнтарса, пыр тӗпӗпе темскерле хаяррӑн кӑрӑлтаттарса юлать, ырӑ маррӑн, асӑрхануллӑн пӑхать…

Сережа стороной обходит кровожадного зверя, делая вид, что и не видит его вовсе, — а зверь, свесив красный гребень набок и гортанно говоря что-то угрожающее, провожает его бдительным недобрым взглядом…

Ун пурнӑҫӗнчи йывӑрлӑхсем // Василий Игнатьев. Панова В. Ф. Серёжа: повесть; Василий Игнатьев куҫарнӑ. — Шупашкар: Чӑваш АССР государство издательстви, 1960. — 116 с.

Казаков вӑл каланӑ пек утма тӑрӑшать, анчах пултараймасть, — вӑл пурпӗр кашкӑрла йӑпшӑнса утать, юлташӗсем унран кулаҫҫӗ:

И Казаков старался так пройти и не мог, он все-таки крался по-волчьи, а товарищи смеялись:

XXVI // Наум Любимов. Гончар, Александр Терентьевич. Ялавпа пыракансем: 3 кӗнекеллӗ роман; Н. Я. Любимов куҫарнӑ. — Шупашкар: Чӑвашгосиздат, 1955. — 456 с.

Ун ҫине пурне те тума хатӗр ҫынсем пек тата, хӑйсен ҫӑлӑнӑҫӗ халӗ унран килнӗ евӗр, вӑрттӑн шанӑҫпа пӑхаҫҫӗ.

Смотрели на него с готовностью и скрытой надеждой, будто он сосредоточил в себе отныне их спасение.

XXV // Наум Любимов. Гончар, Александр Терентьевич. Ялавпа пыракансем: 3 кӗнекеллӗ роман; Н. Я. Любимов куҫарнӑ. — Шупашкар: Чӑвашгосиздат, 1955. — 456 с.

Тӑван ҫӗршыв мӗн тери ытларах хыҫа тӑрса юлать, Черныша унран ҫӗршер ҫухрӑмсем мӗн чухлӗ ытларах уйӑраҫҫӗ, ҫапӑҫури юлташӗсем уншӑн ҫавӑн чухлӗ хаклӑрах пулса тӑраҫҫӗ, вӗсем ун ҫине Тӑван ҫӗршыв сывлӑшӗпе сывланӑн, хӑйпе ун чӗлхипе калаҫнӑн, унӑн чӑнлӑхне илсе ҫӳренӗн туйӑнать.

Чем дальше оставалась за ним родная земля, чем больше сотен километров отделяло Черныша от нее, тем дороже становились ему боевые товарищи, которые словно дышали на него ее дыханьем, говорили с ним ее языком, несли в себе ее верность.

XXII // Наум Любимов. Гончар, Александр Терентьевич. Ялавпа пыракансем: 3 кӗнекеллӗ роман; Н. Я. Любимов куҫарнӑ. — Шупашкар: Чӑвашгосиздат, 1955. — 456 с.

Боецсене вӑл пулни-иртни ҫинчен кала-кала кӑтартать, боецӗсем вара, пурне те илтесчӗ тесе, унран юлмасӑр, ҫывӑхрарах пыма, тӑрӑшаҫҫӗ.

Он рассказывал и рассказывал бойцам разные истории, и бойцы старались не отстать и быть ближе к нему, чтобы все слышать.

XVII // Наум Любимов. Гончар, Александр Терентьевич. Ялавпа пыракансем: 3 кӗнекеллӗ роман; Н. Я. Любимов куҫарнӑ. — Шупашкар: Чӑвашгосиздат, 1955. — 456 с.

Унран аялалла усӑнса тӑракан ҫирӗм пилӗк метр тӑршшӗ канат пӗтрӗ, ун ҫумне ҫавӑн тӑршшӗ тепӗр канат ҫыхса хучӗҫ.

Тонкий 25-метровый канат, который тянулся от него вниз, уже кончился, и его дотачали другим, такой же длины.

XVII // Наум Любимов. Гончар, Александр Терентьевич. Ялавпа пыракансем: 3 кӗнекеллӗ роман; Н. Я. Любимов куҫарнӑ. — Шупашкар: Чӑвашгосиздат, 1955. — 456 с.

Вара унран вӗҫерӗнмелле мар ҫирӗппӗн ярса тытать.

Потом цеплялся за нее сильной, мертвой хваткой.

XVII // Наум Любимов. Гончар, Александр Терентьевич. Ялавпа пыракансем: 3 кӗнекеллӗ роман; Н. Я. Любимов куҫарнӑ. — Шупашкар: Чӑвашгосиздат, 1955. — 456 с.

Ҫамрӑк цыганка Черныша юмӑҫ пӑхма ҫулӑхрӗ, унран нимӗнле укҫа та ыйтманни ҫинчен малтанах систерсе хучӗ.

Молодая цыганка пристала к Чернышу — погадать ему, предупреждая, что не требует никакой платы.

XV // Наум Любимов. Гончар, Александр Терентьевич. Ялавпа пыракансем: 3 кӗнекеллӗ роман; Н. Я. Любимов куҫарнӑ. — Шупашкар: Чӑвашгосиздат, 1955. — 456 с.

— Пурте чӗрӗ-и унта? — ыйтрӗ унран Брянский, окопран тухнӑ май.

— Там все живы? — обратился к нему Брянский, вылезая из окопа.

XIV // Наум Любимов. Гончар, Александр Терентьевич. Ялавпа пыракансем: 3 кӗнекеллӗ роман; Н. Я. Любимов куҫарнӑ. — Шупашкар: Чӑвашгосиздат, 1955. — 456 с.

— Шӑнӑрри шӑнӑр та, — килӗшрӗ Брянский, — анчах унран лайӑх командир пулма пултарать.

— Жила-то, жила, — согласился Брянский, — но командир из него вырабатывается прекрасный.

XIV // Наум Любимов. Гончар, Александр Терентьевич. Ялавпа пыракансем: 3 кӗнекеллӗ роман; Н. Я. Любимов куҫарнӑ. — Шупашкар: Чӑвашгосиздат, 1955. — 456 с.

Таҫтан Денис Блаженко килсе тухать, атӑ кӗлисемпе маттуррӑн шаклаттарса гварди старши лейтенантпа калаҫма унран ирӗк ыйтать.

Появляется откуда-то Денис Блаженко и, браво щелкнув каблуками, спрашивает разрешения у гвардии старшего лейтенанта обратиться к нему.

XIV // Наум Любимов. Гончар, Александр Терентьевич. Ялавпа пыракансем: 3 кӗнекеллӗ роман; Н. Я. Любимов куҫарнӑ. — Шупашкар: Чӑвашгосиздат, 1955. — 456 с.

Ун хыҫҫӑн эпӗ нумай хӗрсене, унран та илемлӗреххисене, чӑн-чӑн хитре пикесене те курнӑ, анчах вӗсенчен пӗри те унпа танлашма пултараймасть.

Я после нее видел многих девушек, даже более красивых, чем она, даже настоящих красавиц, но ни одна из них не могла сравниться с ней.

XIII // Наум Любимов. Гончар, Александр Терентьевич. Ялавпа пыракансем: 3 кӗнекеллӗ роман; Н. Я. Любимов куҫарнӑ. — Шупашкар: Чӑвашгосиздат, 1955. — 456 с.

Сагайда кубанкӑна пӑрахма сӑмах парать, анчах ниепле те унран уйрӑлаймасть.

Сагайда давал слово сбросить кубанку и… никак не мог разлучиться с ней.

XIII // Наум Любимов. Гончар, Александр Терентьевич. Ялавпа пыракансем: 3 кӗнекеллӗ роман; Н. Я. Любимов куҫарнӑ. — Шупашкар: Чӑвашгосиздат, 1955. — 456 с.

Унран: эсӗ мӗншӗн йӗретӗн? — тесе ыйтсан, вӑл ответлеймен пулӗччӗ.

Если б его спросили, о чем он плачет, он не смог бы ответить.

XI // Наум Любимов. Гончар, Александр Терентьевич. Ялавпа пыракансем: 3 кӗнекеллӗ роман; Н. Я. Любимов куҫарнӑ. — Шупашкар: Чӑвашгосиздат, 1955. — 456 с.

Юлташӗсем унран кулма тытӑнчӗҫ.

Товарищи подняли его на смех.

X // Наум Любимов. Гончар, Александр Терентьевич. Ялавпа пыракансем: 3 кӗнекеллӗ роман; Н. Я. Любимов куҫарнӑ. — Шупашкар: Чӑвашгосиздат, 1955. — 456 с.

Анчах унран кулма, ӑна кӳрентерме никам та хӑяймасть, мӗншӗн тесен ун ҫумӗнче пӗр вӑтӑр ҫулалла ҫитнӗ вӑйлӑ Денис; куҫхаршийӗсене вӑл яланах пӗрсе ҫӳрет, йӗри-тавралла хурчка пек пӑхкалать.

Однако смеяться над ним, обидеть его никто не отважится, потому что около него стоит Денис, атлетического сложения, человечище лет тридцати, с вечно насупленными черными бровями и, как ястреб, поглядывает вокруг.

X // Наум Любимов. Гончар, Александр Терентьевич. Ялавпа пыракансем: 3 кӗнекеллӗ роман; Н. Я. Любимов куҫарнӑ. — Шупашкар: Чӑвашгосиздат, 1955. — 456 с.