Шырав

Шырав ĕçĕ:

Тепӗр сăмах пирĕн базăра пур.

Тепӗр (тĕпĕ: тепӗр) сăмах форми çинчен тĕплĕнрех пăхма пултаратăр.

— Тепӗр виҫӗ ҫултан пӗр-пӗр ҫӗнӗ Воропаев унта ҫурт тара илме шутласан, унӑн черете ҫырӑнма тивет.
— Если года через три какой-нибудь новый Воропаев захочет взять там в аренду домик, ему придется записываться на очередь.

Вунпӗрмӗш сыпӑк // Николай Евстафьев. Павленко П.А. Телей: роман. — Шупашкар: Чӑваш АССР государство издательстви, 1953. — 312 с.

Анчах тепӗр хутчен шаккарӗҫ.
Но стук повторился.

Анчах, тепӗр енчен, виноградниксене тепӗр хут сортласа тухма та вӑхӑт.
Но с другой стороны — пересортировать виноградники тоже пора.

Ҫакӑн ҫинчен Широкогоров колхоза ҫитсен тепӗр чӗрӗк минутранах, Городцовӑн ялӑн тури вӗҫӗнче команднӑй пункт пек ларакан ҫурчӗн лаптӑк ҫӗр ҫивиттийӗ ҫинче ларнӑ чух, пӗлчӗ.
Все это Широкогоров узнал в первые же четверть часа по приезде в колхоз, сидя на плоской земляной крыше городцовского домика, стоящего, как командный пункт, вверху деревни.

Городцовӑн канӑҫсӑр пуҫ миминче пӗтӗм хуҫалӑха тепӗр хут «тылласа тухас» шухӑш ҫуралнӑ та, вӑл хуҫалӑха урӑхла йӗркелемелли ҫав план ҫинчен колхоз пухӑвне каласа панӑ.
В беспокойном мозгу Городцова зародилась идея «перешерстить» все хозяйство, и он сообщил колхозному собранию план его перестройки.

Доклад варринче пырса кӗрет те, вӑл Юрий хӑюсӑр сасӑпа каласа кӑтартнине пӗр чӗнмесӗр итлесе ларать, нимӗн каламасӑрах тухса каять, унтан вара, тепӗр икӗ кунтан, пӗччен чух ӑна ӑҫта та пулин тытать те Юрий хӑйне доклад вӑхӑтӗнче мӗнле тыткаланине тата урӑх тӗрлӗ калас вырӑнне питӗ килӗшӳсӗр сӳпӗлтетнине туса кӑтартать, юлашкинчен, Юрий докладне питӗ чаплӑ туса парать, лешӗ ӑна тутисене ҫырта-ҫырта итлет.
Появившись в середине доклада, он молча выслушивал робкое повествование Юрия и удалялся, не сказав ни слова, а затем, дня через два, поймав его где-нибудь наедине, изображал ему, как он выглядел и какую несусветную чушь нес, в то время как следовало говорить иначе, — и повторял доклад Юрия с таким блеском, что тот слушал, кусая губы.

Тепӗр чух вӑл вӗсем патӗнче вӑрахченех ларать, каҫхи апат тума е чей ӗҫме те хапӑлласах юлать, анчах ҫӗр каҫма хулана хӑйӗн ҫӗнӗ хваттерне каять, хваттерӗнче вара унӑн, поход кровачӗпе пӗчӗк сӗтелсӗр пуҫне, урӑх нимӗнле сӗтел-пукан таврашӗ те ҫук.
Задерживаясь у них в доме, он охотно оставался ужинать или пить чай, но ночевать всегда уходил в город, в свою новую комнату, где, кроме походной кровати и небольшого стола, не было никакой мебели.

Тепӗр чух вӑл килет те унта кӗнекесем ҫинчен темӗн ҫыра-ҫыра илет е акӑлчан чӗлхинчен вырӑсла куҫарать.
Иногда он приходил туда и часами просиживал за выписками или что-то переводил с английского.

Вӑл Воропаевпа, тепӗр тӗрлӗ каласан, ҫутӑлса ҫитиччен, ӗҫсем пуҫланиччен, килессе кӗтеҫҫӗ, ҫавӑнпа та Виктор Огарнов, ӑна кӗтсе илес тата бригадӑсене ӑсатса ярас тесе, виҫӗ сехетрех тӑчӗ.
Предполагалось, что он приедет по-воропаевски, то есть затемно, до начала работ, и Виктор Огарнов встал часа в три утра, чтобы встретить его и проводить в бригады.

Тепӗр тесен, ку тӗрӗсех те мар.
Впрочем, это было не совсем верно.

Вуннӑмӗш сыпӑк // Николай Евстафьев. Павленко П.А. Телей: роман. — Шупашкар: Чӑваш АССР государство издательстви, 1953. — 312 с.

Вӑл сӑмахсен пӗрремӗш сыпӑкӗсене хыттӑн калать, ҫавӑн пирки тепӗр чухне каланин шухӑшне ӑнланма йывӑр, анчах калаҫӑвӑн хаяр ритмӗ вӑйлӑланать.
Он говорил, ударяя на первые слога, отчего иной раз затемнялся смысл сказанного, но выигрывал суровый ритм речи.

Анчах Европа Горевӑн ӑс-тӑнне татах тепӗр хут кӗрсе юлчӗ.
Но Европе суждено было еще раз войти в сознание Горевой.

Тепӗр темиҫе кунтан вӑл самолет ҫине ларчӗ.
Через несколько дней она сидела уже в самолете.

Тепӗр икӗ эрнерен эпӗ сирӗн пата хамӑн ҫынна ярӑп, мӗншӗн тесен мана хама, мундир тӑхӑнса ҫӳрекен ҫынна, сирӗн пата пыма йывӑртарах.
Недели через две я пришлю к вам человека, потому что мне, как носящему мундир, самому приехать довольно сложно.

— Тепӗр тесен, вӑл ӗҫе кам та пулсан хускатса яма тивӗҫ.
— В конце концов им кто-нибудь должен заняться.

— Питӗ вӑйлӑ ҫапӑҫаҫҫӗ, — тепӗр хут хушса хучӗ мӑнтӑркка майор.
— Здорово дерутся, — повторил толстенький майор.

Паллах, Ленӑна Воропаевӑн малтанхи пурнӑҫӗ хӑратать, ҫав малтанхи пурнӑҫа вӑл кирек хӑш минутрах таврӑнма пултарнӑ, Воропаев пӗр пурнӑҫа пӑрахса тепӗр пурнӑҫ тума тытӑнни ӑна хӑратнӑ, анчах Лена ӑна юратнӑ.
Конечно, ее страшил мир его прежних интересов, куда он мог вернуться в любую минуту, ее пугала кажущаяся легкость, с которой он отбросил одну жизнь и стал строить другую, но она любила его.

Тӑххӑрмӗш сыпӑк // Николай Евстафьев. Павленко П.А. Телей: роман. — Шупашкар: Чӑваш АССР государство издательстви, 1953. — 312 с.

— Наташа Поднебеско ҫак кунсенче ҫуратма тивӗҫ, тетӗп, — пӗлтерчӗ Лена тепӗр хут.
— Наташа Поднебеско должна родить на днях, говорю, — повторила Лена.

— Мӗн тума тивӗҫ? — ыйтрӗ тепӗр хут Воропаев, вӑл каланине илтсе юлаймасӑр.
— Что на днях? — переспросил Воропаев, не расслышав.

Тепӗр ирхине Лена яланхи пекех ир тӑчӗ, Таньӑпа Воропаев валли апат хатӗрлерӗ те хӑй колхозне чупрӗ.
На следующее утро Лена, как обычно, встала рано и, приготовив завтрак Тане и Воропаеву, побежала в свой колхоз.

Страницăсем:

Чӑваш чӗлхи корпусӗ

Шырав

Шырав ĕçĕ:

Меню

Статистика