Шырав

Шырав ĕçĕ:

тӑвас (тĕпĕ: ту) сăмах форми çинчен тĕплĕнрех пăхма пултаратăр.

Калатӑп вӗт-ха: шӳт тӑвас, терӗм эпӗ.
Я говорю: пошутить хотел.

IV сыпӑк // Леонид Агаков. Горький М. Артамоновсем: повесть. — Шупашкар: Чӑваш АССР государство издательстви, 1955. — 300 с.

— Эпӗ шӳт тӑвас, сире хӑратас терӗм кӑна, урӑх нимӗн те мар!
— Я пошутить хотел, попугать вас, больше ничего!

— Санӑн мӗн тӑвас килнине пӗлместӗп эпӗ, — ответлерӗ Яков, ывӑнчӑклӑн анасласа.
— Не знаю, чего ты хочешь, — ответил Яков, устало зевнув.

Яков диван ҫинче чӗлӗм туртса выртнӑ, вӑл хӑй пуринпе те тӑраннипе, тек нимӗн те тӑвас килмен туйӑмпа киленнӗ; ҫак туйӑма вӑл пурнӑҫра нимрен те хакла хунӑ, уншӑн пулсан, пӗтӗм пурнӑҫ тӗллевӗ ҫакӑнта пулнӑ.
Яков лежал на диване и курил, наслаждаясь ощущением насыщенности, исключающей все желания; это ощущение он ценил выше всего в жизни, видя в нём весь её смысл.

Вӑл аппӑшӗ патӗнче пурӑннӑ, гимназирен темшӗн вӗренсе тухайман, шӑшисенчен хӑранӑ, тата, Мирон патша влаҫне виҫеллӗ тӑвас тенипе килӗшсе, нумай пулмасть пирус туртма тытӑннӑ.
Она жила у сестры, не могла почему-то кончить гимназию, боялась мышей и, соглашаясь с Мироном, что власть царя надо ограничить, недавно начала курить папиросы.

III сыпӑк // Леонид Агаков. Горький М. Артамоновсем: повесть. — Шупашкар: Чӑваш АССР государство издательстви, 1955. — 300 с.

«Ӗҫ тӑвас пулать, урӑх нимӗн те мар! — ӗнентернӗ вӑл хӑйне хӑй.
«Дело делать надо, больше ничего! — убеждал он себя.

Кӑмӑл пӗрмай улшӑнса тӑнӑ, савӑнӑҫран сасартӑк кичемлӗхе куҫнӑ, вӑхӑчӗ-вӑхӑчӗпе Петр Артамонова тӳсме ҫук хӗрӳллӗ хаваслӑх ҫунтарма тытӑннӑ, вара унӑн мӗнле те пулин тӗлӗнтерекен, ӑнтан яракан ӗҫ тӑвас, кама та пулин вӗлерес, ҫынсен урисем патне ӳксе, вӗсен умне чӗркуҫленсе ларса, пӗтӗм халӑхран: — Суд тӑвӑр мана, хӑрушла манпа вӗлерӗр! — тесе ыйтасси килнӗ.
Буйно качало, перебрасывая от радости к восхищению печалью, и минутами Петра Артамонова обнимал и жёг такой восторг, что ему хотелось сделать что-то необыкновенное, потрясающее, убить кого-нибудь и, упав к ногам людей, стоять на коленях пред ними, всенародно взывая: «Судите меня, казните страшной казнью!»

Дворнике уйрӑмах хисеп тӑвас тесе, Петр ун валли хатӗрленӗ парнесене хӑй илсе кайрӗ.
Желая особенно почтить дворника, Пётр сам понес ему подарки.

II сыпӑк // Леонид Агаков. Горький М. Артамоновсем: повесть. — Шупашкар: Чӑваш АССР государство издательстви, 1955. — 300 с.

Петр унпа килӗшмесӗр, пуҫне пӑркаларӗ; унӑн шӑллӗне ҫак ӗҫе тӑвас шухӑша пӑрахтарас килчӗ, анчах та, хирӗҫ калама сӑмах тупаймасӑр, вӑл сасартӑк: — Ҫурмалла парӑпӑр; ҫуррине — эсӗ, ҫуррине эпӗ, — терӗ.
Пётр отрицательно мотал головою; ему очень хотелось отговорить брата от этой операции, но, не находя возражений, он вдруг предложил: — Пополам дадим; ты — половину и я.

Ах, мӗн тӑвас?
Ах, что делать?

Акӑ — ача юлчӗ, — мӗн тӑвас?
Вот — прирост остался, — как быть?

Унӑн мӗнле те пулин ырӑ ӗҫ тӑвас, ҫынсене мӗнпе те пулин лӑплантарас килчӗ.
У него явилась потребность сделать что-то хорошее, чем-то утешить людей.

— Ӗҫкӗ тӑвас пулать, — хистерӗ Алексей, — халӑха савӑнтарас, хавхалантарас пулать!
— Гулянье надо устроить, — настаивал Алексей, — повеселить надо, подбодрить народ!

— Мӗн эсӗ пӗрмай салхуллӑ ҫӳретӗн? — тесе ыйтнӑ вӑл пиччӗшӗнчен, тепӗр чухне тата: — Ӗҫе шӳтлесе тӑвас пулать, ӗҫсем кичемлӗхе юратмаҫҫӗ, — тесе вӗрентсе те илнӗ.
— Ты что всё хмуришься? — спрашивал он брата и даже учил: — Дело делать надо шутя, дела скуки не любят.

Тата унӑн темскер пурне те тӗлӗнтерекен, никам кӗтмен ӗҫ туса хурас килнӗ — лайӑх ӗҫ туса, пур ҫынсене те хӑйӗнпе йӑваш пулмалла тӑвас, е, усал ӗс туса, вӗсене пурне те хӑратас килнӗ.
И хотелось сделать что-то удивительное, неожиданное для всех хорошее, чтоб все люди стали ласковее к ней, или злое, чтобы все они испугались.

I сыпӑк // Леонид Агаков. Горький М. Артамоновсем: повесть. — Шупашкар: Чӑваш АССР государство издательстви, 1955. — 300 с.

Никита вӑрманта чавса кӑларнӑ хурӑна хулпуҫҫи ҫинчен ҫӗр ҫине пӑрахрӗ те каялла ҫаврӑнса пӑхрӗ, унӑн Тихона ҫуркаланса пӗтнӗ питӗнчен ҫупса ярас, ӑна нимӗн чӗнми тӑвас килчӗ, анчах лешӗ куҫӗсене хӗссе, инҫетелле пӑхса, кулленхи япаласем ҫинчен калаҫнӑ пек, лӑпкӑн каларӗ:
Сбросив с плеча на землю выкопанную в лесу берёзу, Никита оглянулся, ему захотелось ударить Тихона по шершавому лицу, хотелось, чтоб он молчал, а тот, глядя вдаль, щурясь, говорил спокойно, как обыкновенное:

Масар ҫинчен таврӑннӑ чухне тетӗшӗпе юнашар утса пырса, вӑл ӑна: — Пирӗн хамӑрӑн ҫӑва тӑвас пулать, атту вилсен ку ҫынсемпе пӗрле выртма та йӗрӗнчӗклӗ, — терӗ.
Идя с кладбища рядом с дядей, он сказал ему: — Надо бы нам свой погост устроить, а то с этими и мёртвому лежать зазорно.

— Ӗҫе тӑвас пулать, анчах турӑ хушнисене те манма юрамасть.
— Дела делать — надо, а и божие не следует забывать.

— Ҫавӑн пек ҫын вӑл — мӗн тӑвас!
— Он у нас — такой!

Кӳрентернӗ амӑшне мӗн те пулин тӑвас пулать, ӑна мӗнпе те пулин лӑплантарас пулать.
Нужно что-то сделать, чем-то утешить оскорблённую мать.

Страницăсем:

Чӑваш чӗлхи корпусӗ

Шырав

Шырав ĕçĕ:

Меню

Статистика