Шырав

Шырав ĕçĕ:

патша сăмах пирĕн базăра пур.

патша (тĕпĕ: патша) сăмах форми çинчен тĕплĕнрех пăхма пултаратăр.

— Вась, пирӗн ялсене патша илсе пӑрахнӑ тени тӗрӗс-и вӑл? — ыйтрӗ Илюха.
— Вась, а кто у нас флаги поснимал, правда, что царь? — не отставал Илюха.

2 // Леонид Агаков. Жарков Л.М. Хастар тусӑм ҫинчен ҫырнӑ повесть. Вырӑсларан Л. Агаков куҫарнӑ. — Шупашкар: Чӑваш АССР государство издательстви, 1957. — 300 с.

Пӳртрен тухрӑм та, вӑл пирӗн ҫинче ларарть, ман ҫине этем куҫесемпех пӑхать те: «Чик-чирик, эп патша, чик-чирик», тет.
Я вышел из дома, а он сидит у нас на дереве, смотрит на меня человеческими глазами и говорит: «Чик-чирик, я царь, чик-чирик».

— Эх, эсӗ те ҫав, — пирӗн пата патша килнӗ вӗт, эсӗ пур — ҫавна та пӗлместӗн.
— Эх ты… до нас же царь приходил, а ты не знаешь.

— Патша ҫинчен илтӗн-и? — ыйтрӗ Илюха, э пун патне пырса тӑрсан.
— Слыхал про царя? — спросил Илюха, усаживаясь рядом.

Теприсем: кӑна Россия тӑрӑх хӑйӗн коронине шыраса ҫӳрекен Микулай патша мӗлки тунӑ, тесе ӗнентерчӗҫ.
Болтали и другое: будто ходит по России царь Николай, ищет свою корону.

1 // Леонид Агаков. Жарков Л.М. Хастар тусӑм ҫинчен ҫырнӑ повесть. Вырӑсларан Л. Агаков куҫарнӑ. — Шупашкар: Чӑваш АССР государство издательстви, 1957. — 300 с.

— Патша пеккиех вӑл, анчах Петроградра мар, кунта, Украинӑра пулать.
— Шут его знает, царь на Украине.

Ӑна аван ҫав — вӑл патша вӑхӑтӗнчех чиркӳ прихочӗн шкулӗнче вӗреннӗ, анчах манӑн Витькӑран кая юлассӑм килмерӗ, эпе унран а кая мар ҫырма тӑрӑшрӑм.
Ему было хорошо: он еще при царе учился в приходской школе, но мне не хотелось уступать Витьке, я старался написать не хуже его.

4 // Леонид Агаков. Жарков Л.М. Хастар тусӑм ҫинчен ҫырнӑ повесть. Вырӑсларан Л. Агаков куҫарнӑ. — Шупашкар: Чӑваш АССР государство издательстви, 1957. — 300 с.

Малтан хаҫат хӗррине кӑна ҫыртӑм, анчах вырӑн ҫитмерӗ те саспаллинех ҫав вара саспаллисене хаҫат ҫинех, патша хӑй престолтан тухни ҫинчен: «Турӑ хушнипе Эпир «Иккӗмӗш Микулай…» тенӗ вырӑнта ҫырма тытӑнтӑм.
Сначала писал на полях газеты, а когда не хватило места, начал чертить буквы прямо на газете, где было напечатано отречение царя: «Божiею милостiю Мы, Николай Вторый…»

— Хӑшпӗр учительсем ку чухне Хӗрлӗ гвардире, хӑшӗсене патша правительстви персе пӑрахнӑ, тата кадетсемпе пӗрле тарнисем те пур.
Некоторые учителя находятся в Красной гвардии, другие расстреляны царским правительством, а еще есть такие, что убежали с кадетами.

Текех ӗнтӗ патша ҫук, тура пӑрахӑҫа кӑларнӑ, эпир курайман сӑмахсем: «господин, городовой, ваше благороди, барин» тенисем ниҫта та илтӗнмеҫҫӗ.
Не было больше царя, отменили бога, нигде не слышно ненавистных слов «господин», «барин», «ваше благородие».

Юз текех таврӑнмасть, патша та пулмасть.
Юза больше не будет, и царя тоже.

— Пулма пултараймасть, — терӗ ӑна хирӗҫ Абдулка, — патша вырӑнӗ ҫине хӑпараймастӑн.
— Выдумаешь, — возразил Абдулка, — на царскую постелю разве заберешься?

— Ҫывӑрасса та патша вырӑнӗ ҫинче ҫывӑраҫҫӗ пулӗ-ха, — терӗ Уча.
— Наверно, и спят на царевой постели, — сказал Уча.

Рабочисем патша кухнинче апатланаҫҫӗ.
Рабочие едят в царской столовой…

— Патша дворецӗнче, Петроградра, халӗ рабочисем пурӑнаҫҫӗ, — терӗ Васька, — вӗсемпе пӗрле Ленин.
— В царском дворце в Петрограде живут теперь рабочие, — с гордостью рассказывал Васька, — а вместе с ними Ленин.

Патша ҫемйи вара йӑлтах урӑхла: хаваслӑрах курӑнать, ҫӗнӗ вырӑна куҫас пирки интересленсех калаҫаҫҫӗ…»
Семья же царя, напротив, проявляла оживление и большой интерес к переезду»…