Чӑваш чӗлхи корпусӗ

Кашни хӑй шухӑшне шухӑшларӗ Зиновьев кивӗ Россия халӗ те пурӑнни, вӑл юрлани, кирлӗ-кирлӗ мар сӑмахсемпе хӑлаҫланса ҫухӑрашни, кӑмӑшкапа политура ӗҫни, декадентла курнӑҫланни, сутӑ туни, усал сӑмахсем калани ҫинчен шухӑшларӗ; ирӗксӗр пытанса пурӑнакан, влаҫсем канӑҫ памасӑр хӗсӗрлекен революционерсем вара, ун шучӗпе, ҫав Российӑшӑн сурма та тӑмаҫҫӗ, ӑслӑ-тӑнлӑ пролетарисем сахал, вӗсем те пулин мещенсен чикӗсӗр пысӑк лачакине пута-пута ҫухалаҫҫӗ.

Каждый думал свою думу. Зиновьев думал о том, что старая Россия жива, она поет, разглагольствует, пьет самогон и политуру, декадентствует, торгует, похабничает, ей наплевать на революционеров, преследуемых, вынужденных скрываться; а сознательных пролетариев мало, и они теряются в огромном мещанском болоте.

12 // Аркадий Малов. Казакевич Э.Г. Кӑвак тетрадь: повесть. — Шупашкар: Чӑваш кӗнеке издательстви, 1976. — 158 с.