Шырав

Шырав ĕçĕ:

Михаил сăмах пирĕн базăра пур.

Михаил (тĕпĕ: Михаил) сăмах форми çинчен тĕплĕнрех пăхма пултаратăр.

Анчах акӑ мӗн шухӑшлатӑп эпӗ, Михаил Иваныч: Франци королӗ мӗнле тӗн тытса пурӑннӑ вӑл?
Только вот что я думаю, Михаил Иваныч: король-то французский какой был веры?

VII // Николай Сандров, Владимир Садай. Чернышевский, Николай Гаврилович. Мӗн тумалла?: роман; вырӑсларан Николай Сандров, Владимир Садай куҫарнӑ. — Шупашкар: Чӑваш АССР государство издательстви, 1957. — 495 с.

— Асӑрхамасан юрамасть, асӑрхатӑп, Михаил Иваныч; хӗре таса тытса тӑрасси вӑл амӑшӗн тивӗҫӗ ӗнтӗ, эпӗ Верочкӑшӑн шантарма пултаратӑп.
— Нельзя, наблюдаю, Михаил Иваныч; такая уж обязанность матери, чтобы дочь в чистоте сохранить, и могу вам поручиться насчет Верочки.

— Ку аван, Михаил Иваныч: пӗлетӗп, Дмитрий Сергеич йӗркеллӗ ҫамрӑк ҫын, ҫапах кирек мӗнле ҫынна та асӑрхасах тӑрас пулать!
— Это хорошо, Михаил Иваныч; то-то я и знаю, что Дмитрий Сергеич солидный молодой человек, а все-таки нужен глаз да глаз за всяким человеком!

Михаил Иваныч ерипен вуласа тухрӗ.
Михаил Иваныч медленно прочел.

— Михаил Иваныч темиҫе страница уҫрӗ.
— Михаил Иваныч перевернул несколько листов.

— Пӑхӑр-ха, Михаил Иваныч, французла кӗнекен ятне эпӗ хамах вуласа тухрӑм темелле: «Гостиная» — ҫынна светски обществӑра хӑйне мӗнле тыткаламаллине вӗрентекен кӗнеке ячӗ ӗнтӗ, нимӗҫлине пулсан, ӑнланаяс ҫукчӗ.
— Посмотрите-ко, Михаил Иваныч, французскую-то я сама почти что разобрала: «Гостиная» — значит, самоучитель светского обращения, а немецкую-то не пойму.

Марья Алексевна кӗнекесене илчӗ те Михаил Иваныча пырса пачӗ.
Вот Марья Алексевна взяла книги, принесла Михаилу Иванычу.

Е хӑш чухне Верочка ҫине пачах та пӑхмасть, ӑҫта лекнӗ, ҫавӑнталла пӑхать, е хӑш чухне ун ҫине ҫав тери тӳлеккӗн пӑхать, пӗр туйӑм та ҫук, курӑнсах тӑрать: Верочка ҫине вӑл сума сунӑран кӑна пӑхать, хӑй вӑл ҫураҫнӑ хӗрӗн парнисем ҫинчен шухӑшлать, — ун куҫӗсем Михаил Иванычӑнни пек хаваслӑн ҫуталса каймаҫҫӗ.
Или иной раз вовсе не глядит на Верочку, а так куда-нибудь глядит, куда случится, или иной раз глядит на нее, так просто в лицо ей глядит, да так бесчувственно, что сейчас видно: смотрит на нее только из учтивости, а сам думает о невестином приданом, — глаза у него не разгораются, как у Михаила Иваныча.

Учителе йӳнӗрех тӳлемелле пулса тӑчӗ (урӑхла каласан, учителе мар, Дмитрий Сергеича), ҫавӑнпа учитель Марья Алексевнӑшӑн татах та лайӑхрах ҫын пек туйӑна пуҫларӗ, Верочкӑна унпа калаҫни усӑллӑ пулӗ, ҫак калаҫусене пула Верочка Михаил Иванычпа венчете тӑма та хӑвӑртрах килӗшӗ, — тесе те шухӑшласа илчӗ Марья Алексевна, — ҫак шухӑш питех те хитре шухӑш пулнӑ, Марья Алексевна ҫак шухӑша хӑй пуҫӗпех шухӑшласа тупас ҫукчӗ те, анчах ӑна пӗр паллӑ ӗнентерӳ тӗл пулчӗ, вара вӑл Дмитрий Сергеичпа Верочка пӗрле пулни Верочкӑшӑн усӑллӑ пулнине асӑрхамасӑр тӑма пултараймарӗ.
Другим результатом — то, что от удешевления учителя (то есть уже не учителя, а Дмитрия Сергеича) Марья Алексевна еще больше утвердилась в хорошем мнении о нем как о человеке основательном, дошла даже до убеждения, что разговоры с ним будут полезны для Верочки, склонят Верочку на венчанье с Михаилом Иванычем, — этот вывод был уже очень блистателен, и Марья Алексевна своим умом не дошла бы до него, но встретилось ей такое ясное доказательство, что нельзя было не заметить этой пользы для Верочки от влияния Дмитрия Сергеича.

«Эпир сире, Дмитрий Сергеич, питӗ хисеплетпӗр, пирӗн сире хамӑр ҫемьен ҫывӑх пӗлӗшӗ тӑвас килет; эсӗ, Верочка, Дмитрий Сергеичран ан ютшӑн, эпӗ Михаил Иваныча Дмитрий Сергеичӑн ҫураҫнӑ хӗр пур, тесе калӑп, Михаил Иваныч вара ӑна кӗвӗҫмӗ».
«Мы вас очень уважаем, Дмитрий Сергеич, и желаем, чтобы вы были близким знакомым нашего семейства; а ты, Верочка, не дичись Дмитрия Сергеича, я скажу Михаилу Иванычу, что уж у него есть невеста, и Михаил Иваныч тебя к нему не будет ревновать».

VI // Николай Сандров, Владимир Садай. Чернышевский, Николай Гаврилович. Мӗн тумалла?: роман; вырӑсларан Николай Сандров, Владимир Садай куҫарнӑ. — Шупашкар: Чӑваш АССР государство издательстви, 1957. — 495 с.

Виҫҫӗмӗш кадриле ташлама Лопухов Верочкӑна чӗнчӗ, — пӗрремӗшне Верочка Михаил Иванычпа ташларӗ, иккӗмӗшне Лопухов шухӑ хӗрпе ташларӗ.
На третью кадриль Лопухов просил Верочку, — первую она танцевала с Михайлом Иванычем, вторую — он с бойкой девицею.

IV // Николай Сандров, Владимир Садай. Чернышевский, Николай Гаврилович. Мӗн тумалла?: роман; вырӑсларан Николай Сандров, Владимир Садай куҫарнӑ. — Шупашкар: Чӑваш АССР государство издательстви, 1957. — 495 с.

Ҫапла вара, Жюлипе Серж Литейнӑйран Гороховӑя ҫитнӗ ҫӗре Михаил Иваныч Верочкӑпа калаҫса илме ӗлкӗрчӗ, Марья Алексевна урса кайса тулашма тата тӑраниччен пӗр вырӑнта ларма ӗлкӗрчӗ.
Таким образом, Михаил Иваныч успел объясниться, Марья Алексевна успела набеситься и насидеться, пока Жюли и Серж доехали с Литейной на Гороховую.

Анчах Михаил Иваныч алӑкран тухса та вӗҫрӗ ӗнтӗ.
— Но Михаил Иваныч был уже за дверями.

III // Николай Сандров, Владимир Садай. Чернышевский, Николай Гаврилович. Мӗн тумалла?: роман; вырӑсларан Николай Сандров, Владимир Садай куҫарнӑ. — Шупашкар: Чӑваш АССР государство издательстви, 1957. — 495 с.

— «Ӗлкӗретӗр-ха, Михаил Иваныч».
— Да еще успеете, Михаил Иваныч.

— «Ӑҫта васкатӑр эсир, Михаил Иваныч?» —
— Куда же вы, Михаил Иваныч?

Михаил Иваныч кофе ӗҫме ларас вырӑнне алӑк патнелле чакрӗ.
Михаил Иваныч, вместо того чтобы сесть за кофе, пятился к дверям.

Михаил Александрович Шолохов ҫырнӑ «Уҫнӑ ҫерем» романӑн иккӗмӗш кӗнекин куҫарӑвӗ.
Перевод второй книги романа «Поднятая целина», написанной Михаилом Александровичем Шолоховым.

Уҫнӑ ҫерем. 2-мӗш кӗнеке // Мирун Еник, Владимир Садай, Александр Яндаш. Михаил Шолохов. Уҫнӑ ҫерем: роман. Иккӗмӗш кӗнеке. Мирун Еник, Владимир Садай, Александр Яндаш куҫарнӑ. Шупашкар: Чӑваш АССР государство издательстви, 1963.

Страницăсем:

Чӑваш чӗлхи корпусӗ

Шырав

Шырав ĕçĕ:

Меню

Статистика