Шырав

Шырав ĕçĕ:

Микола (тĕпĕ: ) сăмах форми çинчен тĕплĕнрех пăхма пултаратăр.

Микола Фроськӑпа ҫӳреме пуҫланӑран вара Ҫеменсем патне хӑрасарах та ялан ырӑ кӑмӑлпа пынӑ.
С того дня, как Микола стал гулять с Фросей, он проникся к Семену страхом и уважением.

XXVI сыпӑк // Андрей Краснов. Катаев В.П. Эпӗ — ӗҫхалӑх ывӑлӗ: повесть. — Шупашкар: Чӑваш АССР государство издательстви, 1952. — 112 с.

Никам та ҫывӑрманнине курсан Микола пӗртте тӗлӗнмерӗ.
Он увидел, что в хате не спят, но не удивился.

Хӑвӑн Микола шуйттанна кала, хӑйӗн Гусакне наччасрах пирӗн пата илсе ҫитертӗр.
Скажешь своему черту Миколе, чтобы он той же секундой потихонечку завел до нас во двор своего Гусака.

Ун ҫинче лашасемпе Фроськӑпа унӑн каччи Микола Ивасенко пынӑ.
На ней сидел и правил лошадьми Фроськин жених Микола Ивасенко.

XXI сыпӑк // Андрей Краснов. Катаев В.П. Эпӗ — ӗҫхалӑх ывӑлӗ: повесть. — Шупашкар: Чӑваш АССР государство издательстви, 1952. — 112 с.

Пӳрт тӑррине витсе пӗтернӗ хыҫҫӑн пӗр урапана икӗ лаша: хӑйӗн ҫак вӑхӑта ятне улӑштарса Машка ят илме ӗлкернӗ Клембовски кӗсрине тата парнесем илсе килме кайма Фроськӑн каччи Микола Ивасенко юриех панӑ Клембовскиннех — Гусак ятлӑ хусах лашана кӳлсе тӑратрӗ те Софйӑна сывлӑх сунса хулана тухса кайрӗ.
Покончив с крышей, Семен заложил в подводу лошадей: свою клембовскую кобылу, успевшую к тому времени получить новое, очень интересное имя Машка, и клембовского же мерина Гусака, которого одолжил ему для такого случая Микола Ивасенко — Фроськин кавалер; попрощался с Софьей и поехал в город.

XX сыпӑк // Андрей Краснов. Катаев В.П. Эпӗ — ӗҫхалӑх ывӑлӗ: повесть. — Шупашкар: Чӑваш АССР государство издательстви, 1952. — 112 с.

— Кунта, Микола Петрович.
— Здесь, Микола Петрович.

Пӗрремӗш сыпӑк // Николай Евстафьев. Павленко П.А. Телей: роман. — Шупашкар: Чӑваш АССР государство издательстви, 1953. — 312 с.

Тепӗр секундран урмӑшнӑ урӑх сасӑ (Воропаев кайран ҫав сасӑ Хӗрлӗ Ҫӑлтӑр орденӗ ҫакнӑ илемлӗ каччӑн, колхоз председателӗ Микола Стойкӑн пулнине тавҫӑрса илчӗ) илтӗнме тытӑнчӗ:
И через секунду другой хриплый голос, как он потом догадался, принадлежащий председателю колхоза Миколе Стойко, красавцу с Красной Звездой, выкрикивал:

Анчах ку епле пулма пултарать-ха, ӑна ун чухне вӗлерчӗҫ вӗт, вӑл хӑйне рычакпа ҫапнипе вилсе выртрӗ, ҫапах та халӗ ҫухӑрса тӑрать, ун тӗлӗпе красноармеецсем иртеҫҫӗ, анчах вӗсем хушшинче Микола ҫук, вӗсем хушшинче — Кудрявый.
Но как это могло быть, ведь его убили тогда, он упал мертвым под ударом крестьянского кола, и вдруг он стоит и орет, а мимо проходят красноармейцы, но среди них нет Миколы, среди них Кудрявый.