Шырав

Лбов

Тасал хӑвӑн вилнӗ-вилеймен качакупа, — лаша пуҫӗнчен хӳтӗленсе, сулкалашрӗ Лбов.
Убирайся со своим одром дохлым, — отмахивался Лбов от лошадиной морды.

Лашине вӑл каллех Лбов енне ҫавӑрчӗ те, шӳтлесе, ун ҫинелле кӗме пуҫларӗ.
Он снова повернул лошадь передом ко Лбову и, шутя, стал наезжать на него.

— Ҫӑварӑра хупӑр, Лбов, — чӑн-чӑннипех асӑрхаттарчӗ ӑна Веткин.
— Заткнитесь, Лбов, — серьезно заметил ему Веткин.

Лбов сасартӑк каллех хӑй ӑссӗн кулса ячӗ.
Лбов вдруг опять засмеялся своим мыслям.

— Итлӗр-ха, господасем, — каллех малтанах кулса хурса, калаҫма пуҫларӗ Лбов.
— Послушайте, господа, — заговорил Лбов и опять заранее засмеялся.

— Тӑхтӑр, чӗнсе илетӗп эпӗ ӑна, — терӗ Лбов.
— Подожди, я ему крикну, — сказал Лбов.

Бек-Агамалов, — татсах каларӗ ҫивӗч куҫлӑ Лбов.
Бек-Агамалов, — решил зоркий Лбов.

— Ӗнер… — кулӑ пӗрӗхтерсе кӑларчӗ сасартӑк Лбов.
— Вчера… — Лбов вдруг прыснул от смеха.

— Ҫакна эсир ӑйа ӑнлантарсамӑрччӗ, Павел Павлыч, — питне чеен вылянтаркаласа, канаш пачӗ Лбов.
— А вы бы ему это объяснили, Павел Павлыч, — посоветовал с хитрым лицом Лбов.

Виҫҫӗнччӗ вӗсем: Веткин поручик — кукша, сӑмах ҫапма, юрлама та эрехе юратакан вӑтӑр виҫҫӗсенчи мӑйӑхлӑ савӑк ҫын, полкра иккӗмӗш ҫул ҫеҫ-ха службӑра тӑракан Ромашов подпоручик та Лбов подпрапорщик, чее-япшар-тӑмпай куҫлӑ та ялан кулакан айван хулӑн туталлӑ, йӑрӑс кӑна чӗп-чӗрӗ ача, — йӑлтах офицерсен кивӗ анекдочӗсемпе пӳхсе-тулса ларнӑ темеллескер.
Их было трое: поручик Веткин — лысый, усатый человек лет тридцати трех, весельчак, говорун, певун и пьяница, подпоручик Ромашов, служивший всего второй год в полку, и подпрапорщик Лбов, живой стройный мальчишка с лукаво-ласково-глупыми глазами и с вечной улыбкой на толстых наивных губах, — весь точно начиненный старыми офицерскими анекдотами.