Шырав

Ефремов

«Муся» патӗнчен Ефремов пит хӗпӗртесе таврӑнать.
От «Муси» Ефремов вернулся домой довольный и веселый.

Пӗррехинче Ефремов Усовӑна каланӑ:
Однажды Ефремов сказал Усовой:

Транспорт ӗҫне чухламан «клоун», тишкерсе ларсан-ларсан, вӗҫӗ-хӗррине тупмасӑр, ирӗксӗрех Ефремов шухӑшӗсемпе килӗшнӗ.
После долгих и утомительных разбирательств Клоун, ничего не понимавший в работе транспорта, вынужден был соглашаться с доводами Ефремова.

Ҫакӑн хыҫҫӑн Ефремов кашни кун икӗ сехетре «клоун» патне кӗрсе, «рабочисем пурте ӗҫе тухнӑ, чирлисем ҫук», тесе донесени ҫырса пама пуҫлать.
Тогда Ефремов стал ежедневно в два часа дня являться к Клоуну и передавал ему письменное донесение о том, что «все на работе и больных нет».

Ефремов чугун ҫул ҫинчи поликлиника докторӗпе ҫыхӑнать.
Ефремов установил связь с врачом железнодорожной поликлиники.

Ефремов кунӗ-кунӗпе станци тавра вырӑс рабочийӗсем ӗҫленине пӑхнӑ пек туса ҫӳрет, анчах рабочисем, ӗҫлес мар тесе, ҫын курман вырӑнсенче чӗлӗм туртса, сӑмах ҫаптарса ларнине курмасть.
Ефремов целыми днями ходил по станции, якобы наблюдая за русскими рабочими, и упорно не замечал, как те часами просиживали в укромных уголках за разговорами, курением, всячески уклоняясь от работы.

Палламан ҫынна ним документсӑр ӗҫе илнине Люда ырлать, анчах Ефремов нимӗҫсем патӗнче пысӑк вырӑн йышӑнса тӑнипе вӑл ниепле те килӗшме пултараймасть.
Люду тронуло, что Ефремов взял незнакомого человека совсем без документов на работу, но она попрежнему не могла примириться с его ролью.

Ефремов ӑнланать, Люда переписчицӑра ӗҫлеме пуҫлать, вырӑна кӗни ҫинчен удостоверени илет, каярахпа ӑна вӑхӑтлӑха нимӗҫ паспорчӗ параҫҫӗ.
Ефремов все понял, и Люда начала работать переписчицей, она получила удостоверение о работе, а затем и временный немецкий паспорт.

Люда Ефремов ҫине сӗмсӗрленсе пӑхать те: — Севастопольтен, — тет.
Люда посмотрела на Ефремова вызывающе: — Из Севастополя.

— Сире мӗн кирлӗ? — ыйтать кунтан Ефремов.
Ефремов спросил девушку, что ей нужно.

— Ҫав станцинчех Ефремов пӗр хӗрпе паллашнӑ.
— На этой же станции Ефремов встретился с девушкой.

Йӑваш, паллӑ мар старике — хӑйӗн тахҫанхи пӗлӗшне, нимӗҫсенчен хӑй парти членӗ пулнине пытарнӑ Андрей Андреевич Брайера — Ефремов кладовщик тунӑ.
В кладовщики Ефремов взял своего хорошего знакомого, члена партии Андрея Андреевича Брайера, тихого и незаметного старика, которому удалось скрыть от немцев свою партийность.

Ҫавӑнпа Ефремов ҫав вырӑна, чугун ҫул ҫинчи шкулта ӗҫленӗ ватӑ педагога, «Муся» ушкӑнӗнче тӑракан патриоткӑна Надежда Семеновна Усовӑна, илнӗ.
На должность переводчика Ефремов устроил старого советского педагога железнодорожной школы Надежду Семеновну Усову, патриотку из «Мусиной» группы.

Ефремов килӗшрӗ те «станцин вырӑс начальникӗ» ӗҫне тума тытӑнчӗ.
Ефремов согласился и приступил к исполнению обязанностей «русского начальника станции».

— Хӑвӑр вырӑна-и? — тӗлӗнет Ефремов.
— Вместо вас? — удивился Ефремов.

Ефремов лайӑх специалист иккенне пӗлнӗ те вӑл ӑна хӑй патне чӗнтерет.
Узнав, что Ефремов специалист, он вызвал его к себе.

Следстви пуҫланать, Ефремов суя свидетельсем пулӑшнипе «ӗҫе тӗплӗ туманшӑн» ҫӗр аллӑ марка штраф кӑна илет.
Началось следствие, но Ефремов, при помощи подставных свидетелей, отделался лишь штрафом в сто пятьдесят марок «за небрежное отношение к работе».

Чи малтан Ефремов нимӗҫ грузӗсене ҫаратма тытӑннӑ.
Первым делом Ефремов принялся организовывать расхищение немецких грузов.