Чӑваш чӗлхи корпусӗ

Вӑл ҫав тери лайӑх, ҫав тери хурланса ӳкнӗ пек калатчӗ, ҫавӑнпа та эпӗ унӑн романӗсемпе пӑртак килӗшрӗм: эпӗ унпа туслӑрахчӗ, Ермохинне кураймастӑм та пур майпа та мӑшкӑлама, тарӑхтарма хӑтланаттӑм, — ӑна эпӗ пултараттӑм, час-часах вара вӑл ырӑ мар шухӑш тытса килкартишӗ тӑрӑх ман хыҫҫӑн хӑваласа ҫӳретчӗ, хӑй правур пулман пирки анчах вӑл мӗн тума шутланийӗ сайра ҫеҫ май килетчӗ.

Он говорил так хорошо, так грустно, покаянно, что это немного примирило меня с его романами; я относился к нему более дружественно, чем к Ермохину, которого ненавидел и всячески старался высмеять, раздражить — это мне удавалось, и частенько он бегал за мной по двору с недобрыми намерениями, которые только по неловкости редко удавались ему.

VIII. // Феодосия Ишетер. Горький М. Ҫынсем патӗнче: повесть. — Шупашкар: Чӑваш АССР государство издательстви, 1941. — 256 с.