Шырав

Дей

Дей чарӑнчӗ те шухӑша путрӗ.
Дей смолк и задумался.

Суккӑр Дей Канет

Дей чарӑнчӗ.
Дей помолчал.

Дей ҫепӗҫҫӗн кулса тикӗс, хаваслӑ сассипе малалла тӑсрӗ:
Дей, мягко улыбаясь, продолжал ровным, веселым голосом:

Кӗтменлӗхе пула Юс чӗлӗмӗ ҫӗре шаплатрӗ, — Дей хӑйӗн ҫинчен нихӑҫан та каласа курман.
От неожиданности Юс уронил трубку, — Дей никогда не говорил о себе.

Пӗр минут пек иртрӗ-и, иккӗ-и, — сасартӑк Дей хӑй сӑмах хушрӗ:
Прошла минута, другая, — вдруг Дей сказал:

— Иккӗлентерет, — куларах хуравларӗ Дей.
— Не думаю, — сказал, улыбнувшись, Дей.

Дей хуравламарӗ.
Дей не ответил.

— Унта сивӗ, — терӗ Дей.
— Там холодно, — сказал Дей.

— Ҫаплах-тӑр, — килӗшрӗ Дей, — ҫаплах.
— Да, — согласился Дей, — да.

— Терӗм ҫав, — кӑштахран ҫемҫен хуравларӗ Дей.
— Да, — помолчав, мягко сказал Дей.

Энох хӗрелсе кайрӗ, Дей вара лӑпкӑн ҫеҫ каласа хучӗ: «Усал ҫынсене урӑх пачах курманшӑн питӗ савӑнатӑп».
Энох покраснел, а Дей спокойно заметил: «Я рад, что совсем не вижу более злых людей».

Кипӑра Дей Канет пӗр уйӑха яхӑн пурӑнать.
Дей Канет жил в Кипе около месяца.

Дей — хитре, шуранка, чӗрех мар (курманнине) сӑн-питлӗ хӗрӗхри арҫын.
Дей был человеком лет сорока с красивым, бледным, неживым лицом (благодаря слепоте).

Урамри тусан ӑшӗнче чӑх-чӗп чакаланать, каҫ пулттинчи хӗвел ҫинче чӳрече кантӑкӗсем хӗрелнӗ, — пӗр чун татки ҫук; суккӑр Дей Канет кӑна, яланхи пекех, Этюх мучи пӳрчӗ умӗнче, пӗчӗк чечек пахчи тӗлӗнчи сак ҫинче ларать.
На улице, где куры полоскались в пыли и в предвечернем солнце рдели оконные стекла, ни души не было, только слепой Дей Канет сидел, как всегда, на лавочке у цветочного палисада дяди Эноха.