Шырав

Гуссейн

Гуссейн хулана, Алжир ҫыннисен ӗҫӗсене пӑхса тухма кайнӑ сехетсенче, унӑн чури, ҫаннисене тавӑрсах хуҫа хӑй те тахҫанах манса кайнӑ шӑтӑка чавни ҫинчен шухӑшлама та пултарайман.
Гуссейн не подозревал, что в те часы, когда он уезжает в город вершить дела алжирских граждан, его садовник натирает себе руки, углубляя и раскапывая в саду подземный грот, о существовании которого сам хозяин уже давно забыл.

Гуссейн судья, Хуанӑн хуҫи, хӑйӗн садовникне хурлама пултарайман.
Кади Гуссейн, хозяин Хуана, нарадоваться не мог на своего садовника.

Вӑл шыв хӗрринчи вӗтӗ шурӑ хӑйӑра ӑса-ӑса урапа ҫине тиенӗ те кайран, хӑйӑрӗ типсе ҫитсен, чуллӑ сукмаксем ҫине сарма тесе, сад варрине турттарнӑ, — Гуссейн арӑмӗсен ачаш урисем ҫара чулсем тӑрӑх ҫӳреме хӑнӑхман ӗнтӗ.
Он сгребал в тележку у самой воды тонкий белый песок и свозил его в кучу в центре сада, чтобы потом, когда песок высохнет, усыпать им каменистые дорожки, — нежные ноги Гуссейновых жён не привыкли ступать по голому камню.

Хуҫа, Гуссейн судья, ӑна ҫав тери нумай ӗҫ тума: ҫулсене тасатма, клумбӑсем чавма, ҫыран хӗрринчи кивӗ, тахҫанах кирлӗ-кирлӗ мар ӳссе хупланӑ садне чечексем куҫарса лартма хушнӑ.
Хозяин, кади Гуссейн, дал ему так много дела: расчистить все дорожки, окопать клумбы, насадить цветы в его старом, давно заросшем колючками загородном саду на берегу моря.