Шырав

Бахолдин

Бахолдин хӑй пӳртӗн кӗтесри чи пысӑк пӳлӗмне йышӑннӑ, вӑл уншӑн пӗр вӑхӑтрах спальнӑ та, кабинет та пулнӑ.
Бахолдин занимал угловую и самую большую комнату в доме, служившую ему одновременно и спальней и кабинетом.

Тахҫанах, Бахолдин кил-ҫуртсӑр ача-пӑчасене пухнӑ вӑхӑтрах, Дарья Семеновна унпа пӗрле ӗҫлеме пуҫланӑ, ачасене мунча кӗртнӗ, вӗсем валли тумтир, кӗпе-йӗм ҫӗленӗ, апат ҫитернӗ.
Она начала работать с Бахолдиным еще в те далекие времена, когда он собирал вокруг себя беспризорную ораву, обмывала, обшивала, кормила их всех.

Бахолдин ҫирӗп сӑмах калама пӗлекене мар, ҫав сӑмаха пурнӑҫлаттарма пултаракана мухтанӑ.
Бахолдин придавал излишнее значение словам, а не все ли равно, в каком гоне дано указание, лишь бы оно было выполнено.

Тепӗр чухне, хӑйӗн ӗненӗвӗсене тивекен принцип ҫинчен сӑмах пуҫарсан Бахолдин сасартӑках калаҫма юратман кутӑн ҫын пулса тӑнӑ, анчах ҫакна Коробин ватӑ ҫын ухмахла хӑтланни тесе шутланӑ.
Впрочем, когда дело касалось принципа, затрагивавшего его убеждения, Бахолдин вдруг становился упрямым, несговорчивым, по эту непонятную неуступчивость Коровин относил уже к старческой блажи.

Бахолдин пур, ӑна пӗчӗк ача пек ӳкӗтлет, юлашкинчен тата: «Ну, хаклӑ ҫыннӑм, шанатӑп, эсӗ улталас ҫук-ха! Ҫине тӑратӑн та — туртса тухатӑнах! Паллах, сана ҫӑмӑл мар, пӗлетӗп эпӗ, анчах эсӗ хастар ҫын-ҫке, тӑвасах тесен, хӑвӑнне пурпӗрех тӑватӑн. Тӗрӗс-и?» — тесе хушса хунӑ.
А Бахолдин увещевает его, как малого ребенка, да еще добавляет напоследок: «Ну я, дорогой мой, надеюсь, что ты не подведешь! Поднажмешь как следует и вытянешь! Конечно, тебе нелегко, я знаю, но ты у нас мужик боевой, напористый и своего, если захочешь, добьешься. Верно?»

Пӗрремӗш секретарь вырӑнне йышӑннӑ хыҫҫӑн Бахолдин килти хӗвӗшес йӑлана райкома та илсе пынӑ.
Заняв пост первого секретаря, Бахолдин перенес атмосферу домашней сутолоки и в райком.

Бахолдин йышӑнакан пӳлӗмре яланах халӑх тулли пулнӑ, унӑн кабинечӗ иртсе ҫӳремелли пӳлӗм пек туйӑннӑ, Алексей Макарович ҫав хӗвӗшӳре мӗнле арпашӑнманнинчен, кулленхи вак-тӗвек ӗҫпе ҫухалса кайманнинчен тӗлӗнмелле пулнӑ.
В приемной Бахолдина постоянно толпился народ, кабинет напоминал проходной двор, и приходилось диву даваться, как Алексей Макарович не запутывался в этой сутолоке, не терялся в текучке и мелочах.

Анчах Бахолдин кунпа ҫеҫ лӑпланман, вӑл таврари саласемпе ялсенче тӑлӑха юлнӑ, пӑхакан ҫук ачасене пухма пуҫланӑ, вара часах ун тавра выҫӑ та ҫӗтӗк-ҫурӑк, ҫара уран ачасен пысӑк ушкӑнӗ пуҫтарӑннӑ, вӗсем таврари хресченсене чылаях сехӗрлентернӗ.
Но Бахолдин не успокоился на этом, стал собирать по окрестным селам и деревням осиротевших, беспризорных детей, и скоро его окружила большая голодная и босая орава, наводившая на окрестных мужиков немалый страх.

Ӑна пытарнӑ хыҫҫӑн Бахолдин тин ҫеҫ ҫуралнӑ ача пурнӑҫне ҫӑлса хӑварас тесе пӗтӗм вӑйне хунӑ, анчах унӑн часах арӑмӗн вил тӑприпе юнашар хӑйӗн малтанхи ачи валли та виле шӑтӑкӗ чавма тивнӗ.
Похоронив жену, Бахолдин все силы отдал тому, чтобы спасти жизнь новорожденному, но скоро рядом с могилой жены ужо копал могилу и для своего первенца.

Тӗрӗссипе Бахолдин чӑнах та хӑйне халӑх пӗлнине, юратнине тивӗҫлӗ пулнӑ.
И нужно отдать Бахолдину должное, он вполне заслужил и эту известность, и это признание.

Бахолдин пурнӑҫра хӑйӗн ырлӑхӗшӗн ҫунман, анчах, Коробин шучӗпе, ҫакна вӑл юри ҫеҫ тунӑ, хӑйне нихҫан та хӑйӗншӗн тӑрӑшман ҫын пек кӑтартасшӑн пулнӑ имӗш.
Ему казалось, что, выказывая пренебрежение к жизненным удобствам, Бахолдин просто притворяется, стремясь создать мнение о себе, как о человеке, чуждом всякой корысти.

Бахолдин ҫапла иртсе кайнӑ япалана кӑмӑлланине Коробин айванла хӑтланни тесе шутланӑ, ун ҫинчен вӑл Бахолдина темиҫе хут уҫҫӑнах каланӑ, анчах лешӗ, ассӑн сывласа, яланах: «Эх, васькӑ, ку флигеле эпӗ хам тунӑ-ҫке, хам алӑсемпе, ӑнланатӑн-и? — тенӗ. — Миҫе ача чунӗ ӑшӑннӑ кунта, мӗн чухлӗ ҫын аслӑ пурнӑҫ ҫулӗ ҫине тухнӑ кунтан».
Такую привязанность к прошлому Коробин считал чудачеством, не раз откровенно высказывал это Бахолдину, но тот, вздыхая, обычно отвечал: «Я же, батенька мой, этот флигелек сам строил, своими руками, понимаете? Сколько тут детских душ отогрелось, сколько людей отсюда в большую жизнь ушло!»

Алексей Макарович Бахолдин пурӑнакан ҫурт курак пусса илнӗ ансӑр тӑкӑрлӑк вӗҫӗнче ларать.
Дом, в котором жил Алексей Макарович Бахолдин, стоял в тупичке узкого, заросшего травой проулка.

«Каятӑп Бахолдин старик патне! — шухӑшларӗ вӑл.
«Пойду к старику Бахолдину! — решил вдруг он.

Ӑҫтан тупнӑ-ха Бахолдин кунашкал этеме?
И где это Бахолдин откопал такой экземпляр?

Ӑна кӗтсе илеймесӗр, приемнӑй алӑкне хӑвӑрт уҫса ячӗ, анчах кунта никам та курӑнмарӗ — пӑх-ха, епле иртӗхсе кайнӑ вӗсем Бахолдин старикпе, ыйтмасӑрах апата тухса каяҫҫӗ!
Не дождавшись, решительно открыл дверь в приемную, но здесь почему-то никого не оказалось: ишь как распустились при старике Бахолдине, отлучаются на обед, даже не предупредив!

Кунсӑр пуҫне тата, обкомӑн иккӗмӗш секретарӗ Инверов икӗ кун каялла телефонпа калаҫнӑ чухне, Бахолдин ҫывӑх вӑхӑтрах ӗҫе тухаймасан, обком ӑна, Коробина, пӗрремӗш секретаре суйлама сӗнесшӗн тесе уҫҫӑнах систерчӗ.
Мало того, второй секретарь обкома Инверов, разговаривая два дня тому назад с ним по телефону, совершенно недвусмысленно намекнул, что если Бахолдин в ближайшее время не сможет вернуться к работе, то обком, по всей вероятности, будет рекомендовать его, Коробина, на пост первого секретаря.

Чӑнах та халлӗхе Коробин иккӗмӗш секретарь шутланса тӑнӑ-ха, пӗрремӗш вырӑнне пӗр уйӑх ытларах кӑна ӗҫленӗ, анчах Бахолдин йывӑрах чирлесе ӳксен, районти мӗн пур ӗҫсемшӗн чӑннипех Коробин ответ тытнӑ.
Правда, Коробин пока еще числился вторым секретарем и исполнял обязанности первого немногим больше месяца; однако после того, как слег Бахолдин, Коробин фактически нес ответственность за все дела в районе.