Шырав

Чумандрин

Вӑл «Новосёлра» ыйхӑран вӑранать, кӑнтӑрла «Первомайскинче» е «Микоянра» виноградниксенче калаҫусем туса ирттерет, каҫ пулас умӗнхи вӑхӑтне «Виҫҫӗмӗш Интернационалта», «Телейлӗре» е «Красноармейскинче» ирттерет, каҫхине ӑна Чумандрин совхозӗнчи продуктсем йышӑнакан складра эрех тӑвакансемпе калаҫса тӑнине кураҫҫӗ.
Он просыпался в «Новоселе», в полдень беседовал на виноградниках «Первомайского» или «Микояна», ранний вечер проводил в «Третьем Интернационале», «Счастливом» или «Красноармейском», а ночью его видели на приемочном складе чумандринского совхоза беседующим с виноделами.

Вӑл Чумандрин совхозӗнче те Цимбал совхозӗнчи пекех тулли кӑмӑлпа канашлусем тӑва-тӑва ирттерет.
Он устраивал совещания в совхозе Чумандрина с таким же удовольствием, как в совхозе Цимбала.

Хӗвеланӑҫ енче Чумандрин совхозӗ курӑнса ларать.
На западе виднелся совхоз Чумандрина.

Вӑл каялла таврӑннӑ чух Чумандрин патне кӗретӗпех тесе тата унпа калаҫса татӑлма шут тытрӗ, анчах таҫта шалта вӑл хӑй Чумандрин патне куҫса пырас ҫук текен шухӑш пытанса тӑрать, мӗншӗн тесен, ун пек туни малтан шутласан анлах мар пулин те, пӗтӗмӗшпе илсен, пӗр сӑмахсӑрах усал ӗҫ туни пулӗччӗ.
Он дал слово на обратном пути обязательно заехать к Чумандрину и договориться, но где-то глубоко таилась мысль, что, конечно, он не уйдет к Чумандрину, потому что это было бы безусловно подло по существу, хотя внешне не подло.

Ҫук, чӑнахах та, мӗншӗн Чумандрин патне каяс мар-ха унӑн, мӗншӗн ҫав тӗлӗнмелле ҫуртра пурӑнас мар тата мӗншӗн унӑн, Корытов патӗнче ӗҫлесе, ҫын простынисем ҫинче, ҫын пӳлӗмӗсенче ҫывӑрмалла?
Нет, в самом деле, почему ему не пойти к этому Чумандрину, почему не пожить в чудесной голубятне и почему должен он спать на чужих простынях и в чужих комнатах, работая у Корытова?

Ҫавӑнтах Чумандрин сасси илтӗнчӗ.
И тотчас же услышал шаги и голос Чумандрина:

— Юрӗ ӗнтӗ сире, манӑн ҫывӑрас килет! — шухӑшлама ӗлкӗрчӗ ҫеҫ, Чумандрин ҫавӑнтах ун патне ҫитсе те тӑчӗ, ӑна ыталаса хӑйпе пӗрле илсе кайрӗ.
— Да ну вас, я спать хочу! — казалось, только подумал он, но Чумандрин сейчас же почему-то подскочил к нему и, обняв его, повел.

Чумандрин вокалсене хӑвӑрт тултарчӗ.
Чумандрин скоренько наполнил бокалы.

Ҫурт ҫинчен пыракан ыйту ҫар е наука ыйтӑвӗ мар, пӗтӗмпе те организациллӗ пӗчӗк ыйту ҫеҫ пулнӑ пирки Чумандрин ӑна, юлташӗсем хӑйсем пӑхса тухмалли ыйтусене епле ҫӑмӑллӑн сӳтсе явнӑ, ҫавӑн пекех ҫӑмӑллӑн ярса илчӗ, сӑн-пичӗпе кӳреннине палӑртса, хуллен ҫапла мӑкӑртатрӗ:
Так как вопрос о доме был не военный и не научный, а по самой природе своей узко организационный, Чумандрин счел удобным подхватить его с той же легкостью, с какой собеседники его разбирали вопросы, подлежащие их рассмотрению, и, выразив лицом огорчение, негромко промямлил:

Воропаев бокалран сыпа-сыпа калаҫать, чӗнмесӗр ларакан Чумандрин унӑн бокалне тултарсах пырать, Чумандринӑн пичӗ ҫинче телей палли ҫуталса вылянать.
Воропаев говорил, изредка прихлебывая из бокала, — его то и дело наполнял безмолвный Чумандрин, на лице которого играли все оттенки блаженства.

Широкогоровпа Чумандрин та хӑйсен бокалӗсене тултарчӗҫ.
Широкогоров и Чумандрин тоже налили себе.

Чумандрин илсе килнӗ рис пӑттине ҫусӑрах васкавлӑн ҫикелесе, рислинг ятлӑ питӗ хӳхӗм эрех тултарнӑ стакана самантра ӳпӗнтернӗ хыҫҫӑн, Воропаев тинех хӑйне этемле туйма пуҫларӗ.
Наскоро закусив принесенной Чумандриным рисовой кашей без масла и выпив залпом стакан превосходного рислинга, Воропаев почувствовал себя в форме.

— Итлӗр-ха, Чумандрин юлташ, эпӗ ҫывӑрнине Широкогоров асӑрхарӗ-и?
— Слушайте, товарищ Чумандрин, а Широкогоров заметил, что я спал?

Чумандрин, таҫта васканӑ пек, пӗр темӑран тепӗр тема ҫине хӑвӑрт куҫа-куҫа калаҫать, ҫавӑнпа та Воропаева унӑн шухӑшӗсем хыҫҫӑн асӑрхаса пыма ҫӑмӑл пулмарӗ.
Чумандрин говорил, быстро переходя от одной темы к другой, точно спешил куда-то, и следить за его мыслью Воропаеву было нелегко.

— Чумандрин чӳрече витӗр пӑхрӗ те, столовӑй ӗнтӗ хупӑ пулнине темӗнле паллӑсем тӑрӑх тӳрех ӑнланса, шӑхӑрса илчӗ.
— Чумандрин выглянул в окно и разочарованно свистнул, по каким-то приметам сразу установив, что столовая уже закрыта.

Чумандрин алӑк уҫҫисен ҫыххине алли ҫинче ывӑтса илчӗ те, палламан ҫын хӑй ҫинчен ытларах каласа кӑтартасса кӗтсе пулас, ҫыру сӗтелӗ ҫинчи хутсене ҫавӑрса хучӗ.
Чумандрин подбросил в руке связку дверных ключей и равнодушно перевернул бумажки на письменном столе, видимо ожидая более развернутого сообщения незнакомца о себе.

Эпӗ — Чумандрин, директор.
Я — Чумандрин, директор.

Директорӗ — Чумандрин Федор Иванович, эрех тӑваканӗ — Широкогоров Сергей Константинович, паттӑр старик.
Директором Чумандрин Федор Иванович, а виноделом Широкогоров Сергей Константинович — богатырь-старичок.