Чӑваш чӗлхи корпусӗ

«Паянхи ӑмӑрту ҫӳллӗ шайра иртрӗ. Илемлӗ те чаплӑ керменте спортсменсене хатӗрленме тата судьясемпе тренерсене ӗҫлеме лайӑх услови туса панӑ. Залра хӑтлӑ пулни хӑйӗн пултарулӑхне кӑтартма тухакан кашни хӗрпе каччӑшӑн питӗ пӗлтерӗшлӗ. Ку ӑмӑртура мала тухакансем тӗнче чемпионатне хутшӑнӗҫ», - пӗлтерчӗ РФ Спорт аэробикин федерацийӗн президенчӗ Марианна Масленникова.

Куҫарса пулӑш

Илемлӗ спорт тыткӑнлать // Андрей МИХАЙЛОВ. «Хыпар», 2016, ака, 19; 53-60№

Мӑрьерен тухакан тӗтӗмшӗн те, чӗрӗ выльӑх-чӗрлӗх хӑй картишӗнче тӑнӑшӑн та тӳленӗ…

И за дым из трубы платил, и за то, что скотина живая на базу стоит…

3-мӗш сыпӑк // Наум Урхи, Никифор Ваҫанкка, Илле Тукташ, Уйӑп Мишши. Михаил Шолохов. Уҫнӑ ҫерем: роман. Пӗрремӗш кӗнеке. Наум Урхи, Никифор Ваҫанкка, Илле Тукташ, Уйӑп Мишши куҫарнӑ. Шупашкар: Чӑваш АССР государство издательстви, 1959

1930 ҫулхи январь каҫӗсенчен пӗринче Гремячий Лог хутӑрне ҫеҫенхирелле тухакан чи хӗрринчи тӑкӑрлӑкпа пӗр юланутҫӑ пырса кӗчӗ.

По крайнему к степи проулку январским вечером 1930 года въехал в хутор Гремячий Лог верховой.

1-мӗш сыпӑк // Наум Урхи, Никифор Ваҫанкка, Илле Тукташ, Уйӑп Мишши. Михаил Шолохов. Уҫнӑ ҫерем: роман. Пӗрремӗш кӗнеке. Наум Урхи, Никифор Ваҫанкка, Илле Тукташ, Уйӑп Мишши куҫарнӑ. Шупашкар: Чӑваш АССР государство издательстви, 1959

Кӑнтӑрла, пӗр-пӗр тӳлекрех вырӑнта (хӗвел ӑшӑтса пӑхать пулсан), чие йывӑҫ хуппин кӑшт кӑна сисӗнекен шӑрши ирӗлекен юр айӗнчен, хӑрнӑ ҫулҫӑсем айӗнчен талпӑнса тухакан ӗмӗртенхи хӑватлӑ ҫӗр шӑршипе хутшӑнса каять.

В полдень где-нибудь в затишке (если пригревает солнце) грустный, чуть внятный запах вишневой коры поднимается с пресной сыростью талого снега, с могучим и древним духом проглянувшей из-под снега, из-под мертвой листвы земли.

1-мӗш сыпӑк // Наум Урхи, Никифор Ваҫанкка, Илле Тукташ, Уйӑп Мишши. Михаил Шолохов. Уҫнӑ ҫерем: роман. Пӗрремӗш кӗнеке. Наум Урхи, Никифор Ваҫанкка, Илле Тукташ, Уйӑп Мишши куҫарнӑ. Шупашкар: Чӑваш АССР государство издательстви, 1959

Коваленко ҫамрӑкскер, ҫӳллӗскер, тӗксӗм сӑнлӑ, шутсӑр мӑн алӑллӑ этем, сӑнӗнченех вӑл баспа калаҫасси палӑрать, чӑнахах ӗнтӗ ун сасси пичкерен тухакан сасӑ пек: бу-бу-бу тутарать…

Он молодой, высокий, смуглый, с громадными руками, и по лицу видно, что говорит басом, и в самом деле, голос как из бочки: бу-бу-бу…

Хупӑлчари этем // Иван Мучи. Антон Чехов. Калавсем. Чӑвашгосиздат, 1940. — 100–125 стр.

Площадьре хаҫат сутса ҫӳрекен ҫын хӑйне лапчӑтса пӑрахма хатӗр трамвай вагонӗсем, пур енчен те киле-киле тухакан вагонсем хушшинче чупкаласа ҫӳренине курсан, «Мов» хӑй кулать.

Но «Mob» сама смеется, когда она видит, как на площади торговец газетами мечется среди вагонов трамвая, с трех сторон набегающих на него, грозя раздавить.

«Мов» // Александр Алга. Максим Горький. Сочиненисем. Чӑваш АССР государство издательстви, 1953. — 684–692 стр.

Тусанлӑ сывлӑшра чӳрече кантӑкӗсем, чирленӗ пек, чӗтреҫҫӗ, урапасем рельсӑсене тивнипе тухакан сасӑ янӑраса тӑрать.

В пыльном воздухе посеяна болезненная дрожь стекол в окнах, визгливый крик трения колес о рельсы.

«Мов» // Александр Алга. Максим Горький. Сочиненисем. Чӑваш АССР государство издательстви, 1953. — 684–692 стр.

Ҫакӑ хайрӑлса тухакан сасӑ, сывлӑша, чуна ҫӳҫентерсе яраканскер, тата тимӗр хӗлӗхӗсем уласа янӑрашни, Ылтӑн хӑвачӗ пусмӑрланипе пурнӑҫ хурланса ахлатни, Сарӑ Шуйттан ахӑлтатса кулса тӑни, — ҫакӑ шӑв-шав ӗнтӗ хулан шӑршлӑ ӳт-тирӗ вараласа пӗтернӗ, лапчӑтса хунӑ ҫӗр ҫинчен ҫынна таҫта аякка хӑвалать.

Этот напряженный звук, сотрясающий воздух и душу, немолчный вой железных струн, тоскливый вопль сил жизни, угнетаемых силою Золота, холодный, насмешливый свист Желтого Дьявола,— этот шум гонит прочь от земли, раздавленной и загрязненной вонючим телом города.

Кичемлӗх патшалӑхӗ // Александр Алга. Максим Горький. Сочиненисем. Чӑваш АССР государство издательстви, 1953. — 671–683 стр.

Пылчӑклӑ урам кӗтессисенче темле кӑмакасем лараҫҫӗ, вӗсенче тем пӗҫереҫҫӗ, тӑвӑр трубаран тухакан пӑс, труба вӗҫне ҫитсен, шӑхлич пек шӑхӑрса ярать.

На углах грязных улиц стоят какие-то печи или жаровни, в них что-то варится, пар, вырываясь по тонкой трубке на воздух, свистит в маленький свисток на конце ее.

Сарӑ шуйттан хули // Александр Алга. Максим Горький. Сочиненисем. Чӑваш АССР государство издательстви, 1953. — 659–670 стр.

Унӑн лапчӑнса пӗтнӗ хупӑлчи витӗр выляса тухакан пӑс ача хулпуҫҫине ӑшӑтать.

Озорниковатая струйка пара, выбиваясь из-под измятой крышки, касалась его плеча.

Инкер-синкер // Александр Артемьев. Максим Горький. Сочиненисем. Чӑваш АССР государство издательстви, 1953. — 191–208 стр.

Унӑн сӑмса витӗр тухакан сасси хытах янӑрамарӗ пулин те хаваслӑ пекех илтӗнчӗ.

Ее гнусавый голос звучал негромко, но — бодро, почти весело.

Инкер-синкер // Александр Артемьев. Максим Горький. Сочиненисем. Чӑваш АССР государство издательстви, 1953. — 191–208 стр.

Сӑмсапа кӑшкӑрнӑ пек тухакан пӑхӑр горн сассине ҫынсем хыттӑн шӑхӑра-шӑхӑра уласа янисем, ҫухӑрнисем хупласа лартнӑ, — ҫынсем ылхана-ылхана ятлаҫнӑ, ӳпкелешнӗ, хӑйсем вӑйсӑррипе хурлӑхлӑн йынӑша-йынӑша илнӗ, ҫитес самантрах хӑйсем вилме пултарассине тата вилӗмрен хӑтӑлса юлма май ҫуккине сиссе, ним тума пӗлмесӗр, пӗтӗм чун хавӑлӗпе харсӑрланса ҫухӑрнӑ.

Люди заглушили гнусавый, медный крик громким свистом, воем, визгом, возгласами проклятий, словами укоров, стонами тоскливого бессилия, криками отчаяния и удальства, вызванного ощущением возможности умереть в следующий миг и невозможностью избежать смерти.

Январӗн 9-мӗшӗ // Хумма Ҫеменӗ, Феодосия Ишетер. Максим Горький. Сочиненисем. Чӑваш АССР государство издательстви, 1953. — 133–155 стр.

Тепӗр ҫӗрте, хӳме патӗнче, кӗтесре темиҫе теҫетке ҫын пухӑннӑ та вӗсен хушшинче такамӑн хӑвӑрттӑн тухакан, пӑчлана-пӑчлана ларакан сасси ҫилӗллӗн янӑранӑ:

В другом месте на углу у забора собрались несколько десятков, и в середине их чей-то быстрый, задыхающийся голос говорил тревожно и злобно:

Январӗн 9-мӗшӗ // Хумма Ҫеменӗ, Феодосия Ишетер. Максим Горький. Сочиненисем. Чӑваш АССР государство издательстви, 1953. — 133–155 стр.

Эпир тухрӑмӑр та, пӗр-пӗрин ҫине купаланса, картишнелле тухакан пӑлтӑр стенин хӑми ҫурӑкӗсене сырӑнса илтӗмӗр…

Мы вышли и, навалившись друг на друга, прильнули к щелям в дощатой стене сеней, выходившей на двор.

Ҫирӗм улттӑпа пӗрре // Петӗр Хусанкай. Максим Горький. Сочиненисем. Чӑваш АССР государство издательстви, 1953. — 119–131 стр.

Кашни ир пирӗн подвалӑн пӑлтӑралла тухакан чӳречинчен пӗчӗкҫеҫҫӗ, ҫуткам хӗрлӗ питлӗ, кӑн-кӑвак та хавас куҫлӑ сӑн-сӑпат пырса пӑхатчӗ; вӑл янӑравлӑ, ачаш сассипе: — Арестантсем! Кӗлентӗр парӑр-ха! — тесе кӑшкӑратчӗ.

Каждое утро к стеклу окошечка, прорезанного в двери из сеней к нам в мастерскую, прислонялось маленькое розовое личико с голубыми веселыми глазами и звонкий ласковый голос кричал нам: — Арестантики! дайте кренделечков!

Ҫирӗм улттӑпа пӗрре // Петӗр Хусанкай. Максим Горький. Сочиненисем. Чӑваш АССР государство издательстви, 1953. — 119–131 стр.

Вӗсен пыртан тухакан сасӑпа калаҫни вятчисен вӑраххӑн тӑстарса, Атӑл ҫинчи вырӑссен ҫирӗппӗн те хӑвӑрттӑн калаҫнипе, хохолсен ҫепӗҫ чӗлхипе хутшӑнса каять.

Их гортанный говор мешался с протяжным, растянутым говорком вятичей, с крепкой, быстрой фразой волгарей, с мягкой речью хохлов.

Коновалов // Александр Алга. Максим Горький. Сочиненисем. Чӑваш АССР государство издательстви, 1953. — 70–118 стр.

Вӑл ҫав ҫынсене хӗрхеннӗн туйӑнать: ҫак ӗҫченсем хӑйпе хирӗҫ маррине вӑл хӑй ӗмӗрӗнче вӗренсе ҫитнӗ; ку ҫынсем пулӑсем пекех иккенне, вӗсене ҫутҫанталӑкӑн кӗтмен ҫӗртен тухакан инкек-синкекӗсемпе куҫа-куҫӑн тӑрса кӗрешме тивнине, ҫав кӗрешӳре вӗсене ҫутҫанталӑк тавӑрма хатӗр тӑнине тинӗс тахҫанах пӗлнӗ.

Оно как бы жалело их: века его существования научили его понимать, что не те злоумышляют против него, которые строят; оно давно уже знает, что это только рабы, их роль бороться со стихиями лицом к лицу, а в этой борьбе готова и месть стихии им.

Коновалов // Александр Алга. Максим Горький. Сочиненисем. Чӑваш АССР государство издательстви, 1953. — 70–118 стр.

Унӑн ҫакӑ чӗререн тухакан сассинче ҫутҫанталӑкӑн калама ҫук кӑмӑллӑ сӑрӗсем умӗнче чӑнласа пуҫ тайнинчен ытла хӑйсене илемлӗхе витӗр пӗлсе тӑракан ҫын вырӑнне хисепленине ҫухатасшӑн мар хавхаланакан нумай поэтсен риторикӑллӑ хӑтланӑвӗнчен шухӑшпа туйӑм яланах ытларахчӗ.

И в этом восклицании всегда было более смысла и чувства, чем в риторических фигурах многих поэтов, восхищающихся скорее ради поддержания своей репутации людей с тонким чутьем прекрасного, чем из действительного преклонения пред невыразимо ласковой красой природы…

Коновалов // Александр Алга. Максим Горький. Сочиненисем. Чӑваш АССР государство издательстви, 1953. — 70–118 стр.

Пӗркеленнӗ питлӗ, тирекен янахлӑ унтер Пришибеев аллисене пӗҫӗ тӑрӑх ласт тӑсать, вара йывӑррӑн тухакан урмӑшнӑ сассипе кашни сӑмахне команда панӑ пек татса калать.

Пришибеев, сморщенный унтер с колючим лицом, делает руки по швам и отвечает хриплым, придушенным голосом, отчеканивая каждое слово, точно командуя.

Унтер Пришибеев // Иван Юркин. Антон Чехов. Калавсем. Чӑвашгосиздат, 1940. — 81–88 стр.

Ҫав наркӑмӑшлӑ сывлӑш сарса выртакан шурлӑха хӑваласа кӗртнӗ телейсӗр ҫынсем пурӑннӑ вӑрман шӑв-шавӗ ҫинчен куҫ умне курӑнмалла, илтӗнмелле, юрланӑ пек, чун тӗпӗнчен ҫатӑртатса тухакан сасӑпа каласа парать вӑл…

Она говорила певуче, и голос ее, скрипучий и глухой, ясно рисовал предо мной шум леса, среди которого умирали от ядовитого дыхания болота несчастные, загнанные люди…

III сыпӑк // Александр Алга. Максим Горький. Сочиненисем. Чӑваш АССР государство издательстви, 1953. — 50–69 стр.