Шырав

Шырав ĕçĕ:

пӗчӗкҫӗ сăмах пирĕн базăра пур.

пӗчӗкҫӗ (тĕпĕ: пӗчӗкҫӗ) сăмах форми çинчен тĕплĕнрех пăхма пултаратăр.

Хӑй кӑкшӑм чечекӗсемпе шыв курӑкӗ хупласа илнӗ пӗчӗкҫӗ утрав еннелле пӑхать.
Она не отрываясь смотрела на островок из водорослей и кувшинок.

Саккӑрмӗш сыпӑк // Виссарион Синичкин. Козлов В.Ф. Чул утрав президенчӗ: повесть. Пӗрремӗш кӗнеке. — Шупашкар: Чӑваш кӗнеке издательстви, 1983 — 224 с.

Утрав ҫумне пӗчӗкҫӗ хумсем ҫапӑнса шӗмпӗлтетеҫҫӗ.
Где-то у острова, набегая на берег, негромко всплескивала вода.

Пӗчӗкҫӗ тӑваткал хура чӳрече ҫинче темле курӑк ҫулҫисем каркаланса тӑраҫҫӗ, вӗсем хускалмаҫҫӗ, тимӗртен тунӑ пек курӑнаҫҫӗ.
На маленьком, чёрном квадрате окна торчали листья какого-то растения, неподвижные, они казались железными.

II сыпӑк // Леонид Агаков. Горький М. Артамоновсем: повесть. — Шупашкар: Чӑваш АССР государство издательстви, 1955. — 300 с.

Ҫавӑнтах ешӗке хӑйӗн пӗчӗкҫӗ хура чышкипе ҫапса илчӗ.
И стукнул по ящику маленьким, чёрным кулаком.

Пӗчӗкҫӗ, тарӑн мар ҫаврӑмра вӗтӗ пулӑсем ишсе ҫӳреҫҫӗ, вӗсем шыва хурҫӑ йӗпсемпе ҫӗленӗ пек курӑнаҫҫӗ.
В маленькой, неглубокой заводи плавала стайка плотвы, точно стальные иглы прошивали воду.

Ватӑ ткач Борис Морозов, кӑн-кӑвак сухалӗ ӑшне пытаннӑ ӑвӑс пек сарӑ питлӗ, пӗчӗкҫӗ те имшеркке старик, шап-шурӑ тум тӑхӑннӑ тата вилнӗ ҫынна ҫунӑ пекех ҫуса тасатнӑскер, хӑйӗн аслӑ ывӑлӗн — пӗр утмӑл ҫулхи старикӗн хулпуҫҫийӗнчен уртӑнса, ура ҫине тӑчӗ те, пӗр ӳтсӗр типшӗм аллипе сулкаласа, каҫса кайсах кӑшкӑрчӗ:
Древний ткач Борис Морозов, маленький, хилый старичок, с восковым личиком, уютно спрятанным в седой, позеленевшей бороде, белый весь и вымытый, как покойник, встал, опираясь о плечо старшего сына, мужика лет шестидесяти, и люто кричал, размахивая костяной, без мяса, рукою:

I сыпӑк // Леонид Агаков. Горький М. Артамоновсем: повесть. — Шупашкар: Чӑваш АССР государство издательстви, 1955. — 300 с.

Кичемрех сенкер куҫӗсене лӑпкӑн мӑчлаттарса, вӑл Артамоновӑн алӑк патӗнче чул пек хытса тӑракан ачисем ҫине пӑхрӗ, — вӗсем пурте тӗрлӗ сӑн-сӑпатлӑ: асли — ашшӗне пӑхнӑ, сарлака кӑкӑрлӑ, куҫхаршисем пӗрлешсех тӑраҫҫӗ, куҫӗсем пӗчӗкҫӗ, упа куҫӗсем пек; Никитӑн куҫӗсем — хӗр куҫӗсем евӗр, пысӑк та кӑвак, хӑйӗн кӗпи пекех; Алексей — кӑтра ҫӳҫлӗ, хӗрлӗ те чипер каччӑ, ӳчӗ шурӑ, тӳррӗн те савӑнӑҫлӑн пӑхать.
Мигая ласковыми глазами печального сиреневого цвета, он смотрел на ребят Артамонова, каменно стоявших у двери; все они были очень разные: старший — похож на отца, широкогрудый, брови срослись, глаза маленькие, медвежьи, у Никиты глаза девичьи, большие и синие, как его рубаха, Алексей — кудрявый, румяный красавец, белокож, смотрит прямо и весело.

Пӗчӗкҫӗ пӳлӗм.
Я видел маленькую комнату.

Ҫирӗм иккӗмӗш сыпӑк // Тани Юн, Иоаким Максимов-Кошкинский. Козлов, Иван Андреевич. Крымра вӑрттӑн ӗҫлени / [Тани Юн, И. Максимов-Кошкинский куҫ.]. — Шупашкар: Чӑвашгосиздат, 1954. — 352 с.

Пӗвӗ пӗчӗкҫӗ пулнипе, Темкин трибуна хыҫӗнчен курӑнмарӗ те.
Человек маленького роста, Темкин почти не виден был из-за трибуны.

Вунпӗрмӗш сыпӑк // Петр Золотов. Ажаев, В. Н. Мускавран инҫетре: роман / вырӑсларан П.Золотов куҫарнӑ. — Шупашкар: Чӑваш АССР государство издательстви, 1953. — 242 с.

— Кашни чул, кашни юханшыв, пӗчӗкҫӗ шыв пулсан та, — тӑван ҫӗршывшӑн пурте хаклӑ.
— Каждый камень и каждая пусть захудалая речка — все дорого родине.

Виҫҫӗмӗш сыпӑк // Петр Золотов. Ажаев, В. Н. Мускавран инҫетре: роман / вырӑсларан П.Золотов куҫарнӑ. — Шупашкар: Чӑваш АССР государство издательстви, 1953. — 242 с.

Вӑл пӗчӗкҫӗ, хыткан, анчах сирӗн хӑлхӑр ялан ун сассипе янӑраса тӑрӗ.
Она маленькая, худенькая, но у вас всегда будет звенеть в ушах от ее крика.

Хӑвӑр куратӑр, ман пӳлӗм пит пӗчӗкҫӗ, ҫитменнине арӑм, хӗр.
Вы же видите, какая у меня маленькая комната, а у меня жена, дочь.

Виҫҫӗмӗш сыпӑк // Тани Юн, Иоаким Максимов-Кошкинский. Козлов, Иван Андреевич. Крымра вӑрттӑн ӗҫлени / [Тани Юн, И. Максимов-Кошкинский куҫ.]. — Шупашкар: Чӑвашгосиздат, 1954. — 352 с.

Яшки ҫинче ҫуллӑ ӗне аш татӑкӗсем ярӑнса ҫӳреҫҫӗ, пӑрӑҫ, лавр ҫулҫи ярса тултарнӑ унта, тата нольская зраза теекен апатпа пӗрле горчица лартса панӑ, пӗчӗкҫӗ аш куклисем илсе пынӑ, кусемпе пӗрле пӑсӑла пуҫланӑ ҫу хурса панӑ.
В которых плавали жирные куски говядины и огромное количество перцу и лаврового листа, польских зразов с горчицей и колдунов с не совсем свежим маслом.

20 // Василий Алагер, Стихван Шавли. Толстой Л.Н. Севастополь калавӗсем: калавсем. — Шупашкар: Чӑвашгосиздат, 1942. — 238 с.

Ҫуллӑ ҫӳҫ пӗрчисемпе тулса ларнӑ ванчӑк шӑм тури те, кӗмӗлтен тунӑ ҫурта лартмаллийӗ те сӗтел ҫинчех, унтах пӗр бутылка ликер ларать, ликер кӗленчи ҫумне ылтӑнпа эрешлесе пӗтернӗ пысӑк хӗрлӗ хут ҫыпӑҫтарса хунӑ, унтах тата ылтӑн сехет выртать, ун ҫине 1-мӗш Петр сӑнне ӳкернӗ, икӗ ылтӑн ҫӗрӗ пур, темӗнле капсюльсем тултарнӑ пӗчӗкҫӗ коробка выртать, ҫӑкӑр хыттисем, кивӗ картсем сапаланса выртаҫҫӗ, кровачӗ айӗнче эрех кӗленчисем; туллисем те, пушшисем те пур унта.
Щетка, изломанный, набитый маслеными волосами роговой гребень, серебряный подсвечник, бутылка ликера с золотым красным огромным ярлыком, золотые часы с изображением Петра I, два золотые перстня, коробочка с какими-то капсюлями, корка хлеба, и разбросанные старые карты, и пустые и полные бутылки портера под кроватью.

9 // Василий Алагер, Стихван Шавли. Толстой Л.Н. Севастополь калавӗсем: калавсем. — Шупашкар: Чӑвашгосиздат, 1942. — 238 с.

Ҫӗнӗ балаганӗ ун ҫав тери аслӑ, ҫирӗп, пурӑнма меллӗ, тымартан авса тунӑ пӗчӗкҫӗ сӗтелсемпе тенкелсем лартса янӑ вӑл унта, генералсемпе полк командирӗсем валли кӑна тӑваҫҫӗ ун пек балагансене: аяккисене тата маччине, ҫулҫӑ тӑкӑнасран, виҫӗ кавир карнӑ, кавирӗсем кӗрнексӗр, анчах та ҫӗнӗ, хаклӑскерсем пулас.
Новый балаган был так велик, прочно заплетен и удобен, с столиками и лавочками, плетеными и из дерна, — как только строят для генералов или полковых командиров; бока и верх, чтобы лист не сыпался, были завешаны тремя коврами, хотя весьма уродливыми, но новыми и, верно, дорогими.

Шурӑ та ачаш ӳтлӗ ӗнси ҫинче унӑн пӗчӗкҫӗ сарӑ ҫивӗт пур — телей палли, теҫҫӗ ӑна нянюшкӑсем.
На белом нежном затылке у него была русая косичка — признак счастия, как говорят нянюшки.

6 // Василий Алагер, Стихван Шавли. Толстой Л.Н. Севастополь калавӗсем: калавсем. — Шупашкар: Чӑвашгосиздат, 1942. — 238 с.

Ҫиелтен пӑхсан кӑна харсӑр пек курӑнакан, чапа е мухтава тухас кӑмӑл хӗтӗртнипе кӑна хавхаланакан Калугин та, ним тӗшне тӑман сиенсӗр Праскухин та, вӑл тӗншӗн, престолпа отечествӑшӑн пуҫне хунӑ пулин те, хӑюсӑр та ытлашши ӑслах мар Михайлов та, шухӑш енчен ҫирӗпленсе, йӗркене кӗрсех ҫитеймен пӗчӗкҫӗ ача Пест та, — пӗри те киревсӗр ҫын е повеҫӗн геройӗ пулма пултараймаҫҫӗ.
Ни Калугин с своей блестящей храбростью (bravoure de gentilhomme) и тщеславием, двигателем всех поступков, ни Праскухин, пустой, безвредный человек, хотя и павший на брани за веру, престол и отечество, ни Михайлов с своей робостью и ограниченным взглядом, ни Пест — ребенок без твердых убеждений и правил, не могут быть ни злодеями, ни героями повести.

16 // Василий Алагер, Стихван Шавли. Толстой Л.Н. Севастополь калавӗсем: калавсем. — Шупашкар: Чӑвашгосиздат, 1942. — 238 с.

Пуҫӗнчи кивӗ картус ун, ашшӗн пулӗ ӗнтӗ вӑл, пушмакне ҫара уранах тӑхӑнса янӑ, ҫӳхешке пиртен ҫӗленӗ пӗчӗкҫӗ йӗмпе вӑл, хулпуҫҫи урлӑ янӑ пӗртен-пӗр пиҫиххи ҫеҫ тытса тӑрать ӑна.
Который в старом, должно быть, отцовском, картузе, в башмаках на босу ногу и нанковых штанишках, поддерживаемых одною помочью.

— Михал Иваныч! ротӑна илсе кайӑр, а эпӗ сире хӑваласа ҫитетӗп, — терӗ те вӑл, хӑрах аллипе шинель аркине пуҫтарса тытса, тепринпе хӑй уйрӑммӑнах ӗненекен Митрофания угодник сӑнне ӳкернӗ пӗчӗкҫӗ иконӑна ҫине-ҫинех тыта-тыта пӑхса, траншея тӑрӑх чупрӗ.
— Михал Иваныч! ведите роту, а я вас догоню, — сказал он и, одной рукой подобрав шинель, другой рукой дотрагиваясь беспрестанно до образка Митрофания-угодника, в которого он имел особенную веру, рысью побежал по траншее.

13 // Василий Алагер, Стихван Шавли. Толстой Л.Н. Севастополь калавӗсем: калавсем. — Шупашкар: Чӑвашгосиздат, 1942. — 238 с.

Михайлов, ҫак виҫӗ сехет хушшинче темиҫе хутчен те, ҫук, хӑтӑласси пулас ҫук ӗнтӗ манран, тесе шухӑшланӑскер, хӑй ҫумӗнче пур пек пӗчӗкҫӗ иконӑсене темиҫе хутчен те чуптуса илме ӗлкӗрнӗскер, юлашкинчен кӑштах лӑпланчӗ, ку таранччен те бомбӑсемпе етресем пайтах вӗҫсе иртрӗҫ, пӗри те мана килсе лекмерӗ, халь тин ма лектӗр ентӗ? тесе лӑплантарчӗ вӑл хӑйне хӑй.
Михайлов, в эти три часа уже несколько раз считавший свой конец неизбежным и несколько раз успевший перецеловать все образа, которые были на нем, под конец успокоился немного, под влиянием того убеждения, что его непременно убьют и что он уже не принадлежит этому миру.

10 // Василий Алагер, Стихван Шавли. Толстой Л.Н. Севастополь калавӗсем: калавсем. — Шупашкар: Чӑвашгосиздат, 1942. — 238 с.

Страницăсем:

Чӑваш чӗлхи корпусӗ

Шырав

Шырав ĕçĕ:

Меню

Статистика