Шырав

Шырав ĕçĕ:

лӑпкӑн сăмах пирĕн базăра пур.

лӑпкӑн (тĕпĕ: лӑпкӑн) сăмах форми çинчен тĕплĕнрех пăхма пултаратăр.

Калаҫасса хӑй унчченхи евӗрлех лӑпкӑн калаҫать, ӗлӗкхинчен те лӑпкӑнрах пулӗ.
Куҫарса пулӑш

VII // Куҫма Турхан. Куҫма Турхан. Йӑмраллӑ ял. Роман. — Шупашкар: Чӑвашгосиздат, 1951. — 368 с., илл.

«Трест пирки те аса илчӗ, витӗр куҫ!» — шухӑшларӗ вӑл, вара, секретарь лӑпкӑн каланине пӑхӑнса, лӑпкӑнрах ответлерӗ:
«И про тресту припомнил, глазастый!» — подумал он и, подчиняясь спокойному голосу секретаря, уже спокойнее ответил:

2. Ирхине // Александр Яндаш. Николаева, Галина Евгеньевна. Ӗҫҫинче: роман; вырӑсларан И.Никифоров куҫарнӑ. — Шупашкар: Чӑваш АССР государство издательстви, 1955. — 524 с.

— Нагульнов аллине тӑсрӗ, анчах Титок лӑпкӑн кӑна ӑна аяккалла сирчӗ.
— Нагульнов протянул руку, но Титок спокойно отвел ее.

6-мӗш сыпӑк // Наум Урхи, Никифор Ваҫанкка, Илле Тукташ, Уйӑп Мишши. Михаил Шолохов. Уҫнӑ ҫерем: роман. Пӗрремӗш кӗнеке. Наум Урхи, Никифор Ваҫанкка, Илле Тукташ, Уйӑп Мишши куҫарнӑ. Шупашкар: Чӑваш АССР государство издательстви, 1959

Вӗсем — уйрӑм пайсемпе татӑксем, фабрикӑсенче, конторӑсенче, магазинсенче хӑйсене хӑйсем лӑпкӑн та ҫынсем пекех туяҫҫӗ, унта вӗсем хӑйсем пек пайсемпе пӗрлешсе, пӗр-пӗтӗм те йӗркеллӗ организм пулса тӑраҫҫӗ; ҫав организм хӑйӗн чӗрӗ нервисен сӗткенӗнчен васкавлӑн хаклӑ йышши кирлӗ япаласем тӑвать, анчах та хӑйне валли мар.
Куски и части - они спокойны и чувствуют себя людьми на (фабриках, в конторах, в магазинах, где они слагаются с подобными себе частями в цельный, стройный организм, торопливо творящий ценности из живого сока нервов своих, но - не для себя.

«Мов» // Александр Алга. Максим Горький. Сочиненисем. Чӑваш АССР государство издательстви, 1953. — 684–692 стр.

Тискер кайӑк тапӑнассинчен хӑйсене тимӗр решетке хӳтӗленине кура, хӑйсем сыхӑ иккенне шанса тӑракан ҫынсем, юн карса илнӗ куҫсене лӑпкӑн пӑхса, кӑмӑллӑн кулкаласа тӑраҫҫӗ.
Охраняемые железом от ударов зверя, уверенные в своей безопасности, люди спокойно смотрят в глаза, налитые кровью, и довольно улыбаются.

Кичемлӗх патшалӑхӗ // Александр Алга. Максим Горький. Сочиненисем. Чӑваш АССР государство издательстви, 1953. — 671–683 стр.

Ҫын мӗнпур тискер кайӑксене хӑратрӗ, тигрсем клетка ӑшнелле, таҫта шалалла лӑпкӑн чупса кӗрсе каяҫҫӗ, унӑн ӗнтӗ, тарланӑскерӗн, паянлӑха чӗрӗ юлнипе ҫырлахнӑскерӗн, шурса кайнӑ тутисем кулаҫҫӗ, хӑй, тутисем чӗтреннине пытарас тесе, пӑхӑр питлӗ ушкӑна, турра пуҫҫапнӑ пек, пуҫ таять.
Человек напугал всех зверей, и тигры мягко убегают куда-то в глубину клетки, а он, потный и довольный тем, что сегодня остался жив, улыбается побелевшими губами, стараясь скрыть их дрожь, и кланяется медному лицу толпы, кланяется ей, как идолу.

Ҫын тискер кайӑк хӑй ҫине халь-халь сиксе ларса тӑрмаласа тӑкасса кӗтет, анчах лешӗ ҫын урлӑ та пирлӗ сиккеленине лӑпкӑн та киленсе пӑхать.
Животное спокойно любуется прыжками человека, а он напряженно ожидает рокового прыжка зверя.

Тигр пуҫне хутлатать, куҫне салхуллӑн чарса пӑрахать те, тавӑрас кӑмӑлпа ҫуннӑ ӳтне сасартӑк пӑрлӑ ҫумӑрпа ҫапнӑ пек, пӗтӗм кӗлеткипе, лӑпкӑн ҫеҫ хумханса, каялла чакать.
Тигр втягивает голову в плечи, тоскливо расширяет глаза и волнисто, мягко подается всем телом назад, точно его кожу, воспламененную жаждой мести, вдруг облили ледяным дождем.

Мӗн кӑна кӑтартмаҫҫӗ ҫак хулара, вӗсен пурин те пӗр тӗллев: ҫынсене хӑйсен ҫылӑхӗсемшӗн вилсен мӗн кӗтсе тӑнине кӑтартасси, вӗсене ҫӗр ҫинче лӑпкӑн та законсене итлесе, пӑхӑнса пурӑнма вӗрентесси…
И все зрелища в этом городе имеют одну цель: показать людям, чем и как они будут вознаграждены за грехи свои после смерти, научить их жить на земле смирно и послушно законам…

Эпӗ хӗрарӑмӑн йӗпе кӗпине туртса хывнӑ чух — ӗҫ ҫинчен калаҫнӑ пек, вӑл лӑпкӑн ыйтрӗ:
А когда я начал стаскивать с женщины мокрые юбки — он спросил тихо и деловито:

Инкер-синкер // Александр Артемьев. Максим Горький. Сочиненисем. Чӑваш АССР государство издательстви, 1953. — 191–208 стр.

Ҫак шӑплӑхра вара, сенкер-кӑвак тинӗс хӗрринче, арҫын ачан шухӑша яракан сасси лӑпкӑн, янӑравлӑн илтӗнсе каять:
И в тишине, над голубою водой, тихонько течет звонкий задумчивый голос мальчика:

Итали ҫинчен хунӑ юмахсем // Александр Алга. Максим Горький. Сочиненисем. Чӑваш АССР государство издательстви, 1953. — 166–190 стр.

Американец лӑпкӑн кӑна итлесе тӑрать-тӑрать те ҫапла хушса хурать:
Американец, спокойно выслушав его, заметил:

Пепе юлташӗсем хыҫалтан, чӑтайманнипе хырӑмӗсене тыта-тыта, кулса пыраҫҫӗ, вӗсем енне ҫав юлхав ҫын тӗссӗр куҫӗпе лӑпкӑн ҫаврӑнса пӑхсан, ачасем, тӗм хыҫне пытанакан шӑшисем пек, кӗтессене тара-тара пытанаҫҫӗ.
Товарищи Пепе идут сзади, кувыркаясь со смеха, и прячутся, как мыши, в кусты, за углы стен, когда форестьер посмотрит на них спокойным взглядом выцветших глаз.

Вӑл ҫав тери хаваслӑ та хӗрӳ чӗреллӗ хӗрарӑмччӗ, ҫавӑнпа та упӑшкипе лӑпкӑн пурӑнма пултарайман: упӑшки ӑна вӑрахчен ӑнланаймасӑр пурӑнчӗ — кӑшкӑратчӗ, турӑпа хӑрататчӗ, аллине те ирӗке яркалатчӗ, ҫынсене ҫӗҫӗпе те юнатчӗ, пӗринче ҫав ҫӗҫҫипе такама аяк пӗрчинчен те лектерчӗ, анчах кун пек айкашнине полици юратсах каймасть, Стефано вара, пӗр вӑхӑт хушши тӗрмере ларса пӑхрӗ те, унтан тухсан Аргентинӑна кайрӗ: урӑх сывлӑш ҫилӗллӗ ҫынсене питӗ пулӑшать.
Она была слишком веселой и сердечной женщиной для того, чтоб спокойно жить с мужем; муж ее долго не понимал этого — кричал, божился, размахивал руками, показывал людям нож и однажды пустил его в дело, проколов кому-то бок, но полиция не любит таких шуток, и Стефано, посидев немного в тюрьме, уехал в Аргентину; перемена воздуха очень помогает сердитым людям.

Ҫын, икӗ аллинчи пӳрнисемпе те мӑйӑхне пӗтӗркелесе, лӑпкӑн кулса илчӗ.
Человек тихонько засмеялся, подкручивая усы пальцами обеих рук.

Тӑртаннӑ тута хӗррисенчи пыла чӗлхипе тутлӑн ҫулла-ҫулла, вӑл кӑвак куҫӗсемпе тӗм айнелле пӑхса илкелет: унта Орёл кӗпернин чи ҫамрӑк ҫынӗ лӑпкӑн ҫывӑрать.
И, вкусно облизывая языком мед на вспухших губах, все косилась синими глазами под куст, где спокойно спал новейший орловец.

Этем ҫурални // Александр Артемьев. Максим Горький. Сочиненисем. Чӑваш АССР государство издательстви, 1953. — 156–165 стр.

Ырӑ шухӑшсем, тӗрлӗрен тӗрлӗ ӗҫсем пӗрин хыҫҫӑн тепри аса килсе, пуҫ тавра вӑйӑ карти евӗр ҫаврӑнаҫҫӗ; ман чунӑмра ҫак вӑйӑ карти — тинӗс ҫинчи шурӑ кӑпӑклӑ хумсем пекех, вӗсем ҫиелте кӑна ҫапла, анчах лере, шаларах — лӑпкӑ, унта ман ҫамрӑклӑхӑн ҫутӑ та чечен ӗмӗчӗсем, тинӗс тӗпӗнче кӗмӗл пулӑсем ишсе ҫӳренӗ евӗр, лӑпкӑн ишеҫҫӗ.
Приятные думы, пестро одетые воспоминания, ведут в памяти тихий хоровод; этот хоровод в душе — как белые гребни волн на море, они сверху, а там, в глубине, — спокойно, там тихо плавают светлые и гибкие надежды юности, как серебряные рыбы в морской глубине.

Ҫак лӑпкӑн та тикӗссӗн юхакан сасӑ, аван сӑн-пит, сухалӗнчи кӑвак пӗрчӗсем, ҫыннӑн пӗтӗм сӑн-сӑпачӗ тата унӑн ӑнланма ҫӑмӑл тӗрӗс сӑмахӗсем салтаксен кӑмӑлӗсене хускатса ячӗ курӑнать.
Этот голос, спокойный и ровный, хорошее лицо и седые волосы бороды, весь облик человека и его простые, верные слова, видимо, волновали солдат.

Январӗн 9-мӗшӗ // Хумма Ҫеменӗ, Феодосия Ишетер. Максим Горький. Сочиненисем. Чӑваш АССР государство издательстви, 1953. — 133–155 стр.

Фельдфебель кӑшт чӗнмесӗр тӑнӑ та лӑпкӑн кӑна: — Хушсассӑн — перетпӗр! — тенӗ.
Фельдфебель помолчал и спокойно ответил: — Прикажут — будем!

Вӑл ҫынсем лӑпкӑн калаҫнӑ, анчах сӑмахӗсем темле раснах вирлӗнтерех тухнӑ, — ҫӗнӗ сӑмахсемпе, ҫӗнӗ шанчӑксемпе калаҫнӑ, тен, ҫак ҫӗнӗ шанчӑкӗ хӑйсемшӗн те паллах пулайман пулӗ.
Эти люди тихо переговаривались, но слова все же выходили сердито, — говорили новыми слдовами, новыми надеждами, и может быть, эта новая надежда и для самих была пока непонятна.

Страницăсем:

Чӑваш чӗлхи корпусӗ

Шырав

Шырав ĕçĕ:

Меню

Статистика