Чӑваш чӗлхи корпусӗ

Шырав

Шырав ĕçĕ:

вара сăмах пирĕн базăра пур.
вара (тĕпĕ: вара) сăмах форми çинчен тĕплĕнрех пăхма пултаратăр.
Обломов юлхав чунне юрату йӑлтах улшӑнтарӗ, вӑл иккӗленсе асапланма пӑрахӗ, телей умӗнче чӑтса тӑраймӗ, ялтан лайӑх хыпар илӗ те, савӑннипе, Ольга патне чупса, вӗҫсе пырса, ҫырӑвне ун ури умне хурӗ, вара иккӗшӗ те пӗр-пӗринпе ӑмӑртмалла инкӗшӗ патне ыткӑнӗҫ, унтан вара… —

В его ленивой душе любовь совершит переворот, как окончательно спадет с него гнет, как он не устоит перед близким счастьем, получит благоприятный ответ из деревни и, сияющий, прибежит, прилетит и положит его к ее ногам, как они оба, вперегонку, бросятся к тетке, и потом…

VII сыпӑк // Александр Артемьев, Михаил Рубцов. Иван Гончаров. Обломов: роман. Александр Артемьевпа Михаил Рубцов куҫарнӑ. Шупашкар: Чӑваш АССР государство издательстви, 1956

Унӑн театрти кӳренӗвӗ пӗчӗккӗн-пӗчӗккӗнех сирӗлчӗ; вӑл каллех Ольга ҫине телейлӗн, хавхаланса пӑхма пуҫларӗ; вӑл пурин умӗнче те Ольга юрланине савӑнса, кӑшт ҫеҫ куҫҫуль юхтармасӑр итлет; киле таврӑнсан вара, Ольгӑна пӗлтермесӗр, диван ҫине выртать, анчах каска пек хускалми ҫывӑрмашкӑн мар, Ольга ҫинчен ӗмӗтленме, пулас телей ҫинчен шухӑшлама выртать, — вара хӑй Ольгӑпа арлӑ-арӑмлӑ мӗнлерех пурӑнасси ҫинчен шухӑшласа хӗпӗртет.

Мало-помалу впечатление его изгладилось, и он опять с трепетом счастья смотрел на Ольгу наедине, слушал, с подавленными слезами восторга, ее пение при всех и, приезжая домой, ложился, без ведома Ольги, на диван, но ложился не спать, не лежать мертвой колодой, а мечтать о ней, играть мысленно в счастье и волноваться, заглядывая в будущую перспективу своей домашней, мирной жизни, где будет сиять Ольга, — и все засияет около нее.

IV сыпӑк // Александр Артемьев, Михаил Рубцов. Иван Гончаров. Обломов: роман. Александр Артемьевпа Михаил Рубцов куҫарнӑ. Шупашкар: Чӑваш АССР государство издательстви, 1956

Агафья Матвеевна хӑй те кухньӑра питӗ вӑрт-варт ӗҫлет, Акулина чӑртмаххӑн ҫаврӑнкаланине вӑл кӑйкӑр кайӑкӑнни пек ҫивӗч куҫӗпе тӳрех асӑрхать; кӑмакаран апат кӑларма, ӑшӑтмашкӑн лартма, тӑварлама кӑшкӑрса хушать; пасарта вӑл пӗрре пӑхсах е кӑшт пӳрнепе тӗртсе пӑхсах чӑх миҫе уйӑхрине, пулӑ мӗнлине, петрушкӑпа салат ҫулҫисене йӑран ҫинчен хӑҫан татнине пӗр йӑнӑшсӑрах пӗлет; — ҫавна кура вара Анисья та Агафья Матвеевнӑна хисеплеме пуҫларӗ, вӑл ӑна пӗрремӗш хут курсанах унран тӗлӗнчӗ те, кӑштах шикленчӗ те, хӑй пирки вара ҫапла шутларӗ: текех эпӗ Обломов кухнинче ӗҫлеме пултараяс ҫук ӗнтӗ, халиччен эпӗ васкаса чупкалани Захар ӳкернӗ турилккене е стакана ярса илме ҫеҫ кирлӗччӗ; Захар мана пултаруллӑ та тавҫӑруллӑ пулнӑшӑн хытӑ кӗвӗҫетчӗ те хӑйӗн тӳрккес мӑнкӑмӑллӑхӗпе тарӑхтаратчӗ.

И Анисья, в свою очередь, поглядев однажды только, как Агафья Матвеевна царствует в кухне, как соколиными очами, без бровей, видит каждое неловкое движение неповоротливой Акулины; как гремит приказаниями вынуть, поставить, подогреть, посолить, как на рынке одним взглядом и много-много прикосновением пальца безошибочно решает, сколько курице месяцев от роду, давно ли уснула рыба, когда сорвана с гряд петрушка или салат, — она с удивлением и почтительною боязнью возвела на нее глаза и решила, что она, Анисья, миновала свое назначение, что поприще ее — не кухня Обломова, где торопливость ее, вечно бьющаяся, нервическая лихорадочность движений устремлена только на то, чтоб подхватить на лету уроненную Захаром тарелку или стакан, и где опытность ее и тонкость соображений подавляются мрачною завистью и грубым высокомерием мужа.

IV сыпӑк // Александр Артемьев, Михаил Рубцов. Иван Гончаров. Обломов: роман. Александр Артемьевпа Михаил Рубцов куҫарнӑ. Шупашкар: Чӑваш АССР государство издательстви, 1956

Хӑшпӗр ҫӗрте кӑна, сайра хутра, Ольга куҫӗсем ялкӑшса илеҫҫӗ, Саsta diva кӗвви янӑрать, васкавлӑн чуптуни пулкалать, вара каллех ӗҫленӗ ҫӗре каймалла, хулана каймалла, вара каллех — приказчик е шут шӑрҫисем шаклатни.

Кое-где только, изредка, блеснет взгляд Ольги, прозвучит Casta diva, раздастся торопливый поцелуй, а там опять на работы ехать, в город ехать, там опять приказчик, опять щелканье счетов.

II сыпӑк // Александр Артемьев, Михаил Рубцов. Иван Гончаров. Обломов: роман. Александр Артемьевпа Михаил Рубцов куҫарнӑ. Шупашкар: Чӑваш АССР государство издательстви, 1956

Эсир вара лӑпкӑ, пӗр пек; эхер те талӑк, икӗ талӑк иртсен тата сиртен «юрататӑп…» тенӗ сӑмаха илтмесен, кунта вара шиклӗх пуҫланать…

А вы так ровны, покойны; и если пройдут сутки, двое и я не услышу от вас «люблю…», здесь начинается тревога…

IX сыпӑк // Александр Артемьев, Михаил Рубцов. Иван Гончаров. Обломов: роман. Александр Артемьевпа Михаил Рубцов куҫарнӑ. Шупашкар: Чӑваш АССР государство издательстви, 1956

Пур енчен те паллӑ: ун пурнӑҫӗнче юрату ытти япаласемпе пӗр пекех вырӑн йышӑнать е йышӑннӑ; ытти хӗрарӑмсен вара, чӑннипе мар, сӑмахпа ҫеҫ пулин те, пурнӑҫра юрату тӗп вырӑн йышӑнать, ытти вара йӑлтах аякран иртсе каять, е юратуран юлнӑ вырӑна ҫеҫ йышӑнать.

По всему видно было, что чувство, всякая симпатия, не исключая и любви, входят или входили в ее жизнь наравне с прочими элементами, тогда как у других женщин сразу увидишь, что любовь, если не на деле, то на словах, участвует во всех вопросах жизни и что все остальное входит стороной, настолько, насколько остается простора от любви.

VIII сыпӑк // Александр Артемьев, Михаил Рубцов. Иван Гончаров. Обломов: роман. Александр Артемьевпа Михаил Рубцов куҫарнӑ. Шупашкар: Чӑваш АССР государство издательстви, 1956

Пӗррехинче тата, чашӑксемпе стакансем лартнӑ патнуса йӑтса пынӑ чух, вӑл икӗ стакан ҫӗмӗрсе пӑрахрӗ те, яланхи пекех, ятлаҫма пуҫларӗ, патнусӗ-мӗнӗпех урайне пӑрахасшӑн пулчӗ, вара Анисья патнуса Захар аллинчен илчӗ, ун ҫине урӑх стакансем, сахӑр хумалли, ҫӑкӑр ним хускалмалла мар вырнаҫтарса лартрӗ, вара патнуса хӑрах алӑпа йӑтса, тепӗр аллипе мӗнле ҫирӗп тытса пымаллине кӑтартрӗ те икӗ хутчен пӳлӗм тӑрӑх патнуса сылтӑм еннелле те, сулахай еннелле те сулкаласа утрӗ — пӗр кашӑк та вырӑнтан хускалмарӗ.

Но когда однажды он понес поднос с чашками и стаканами, разбил два стакана и начал, по обыкновению, ругаться и хотел бросить на пол и весь поднос, она взяла поднос у него из рук, поставила другие стаканы, еще сахарницу, хлеб и так уставила все, что ни одна чашка не шевельнулась, и потом показала ему, как взять поднос одной рукой, как плотно придержать другой, потом два раза прошла по комнате, вертя подносом направо и налево, и ни одна ложечка не пошевелилась на нем,

VII сыпӑк // Александр Артемьев, Михаил Рубцов. Иван Гончаров. Обломов: роман. Александр Артемьевпа Михаил Рубцов куҫарнӑ. Шупашкар: Чӑваш АССР государство издательстви, 1956

Ятлаҫать пулсан, ырӑ улпут вара вӑл! — терӗ пӗр лакейӗ, вӑраххӑн, ҫаврака табакеркине чӗриклеттерсе уҫса, вара пурте, Захарсӑр пуҫне, табак патне аллисене тӑсрӗҫ.

Это добрый барин, коли все ругается! — сказал один лакей, медленно, со скрипом открывая круглую табакерку, и руки всей компании, кроме Захаровых, потянулись за табаком.

X сыпӑк // Александр Артемьев, Михаил Рубцов. Иван Гончаров. Обломов: роман. Александр Артемьевпа Михаил Рубцов куҫарнӑ. Шупашкар: Чӑваш АССР государство издательстви, 1956

Сулхӑн ҫил ун питне касать, сивӗ хӑлхине чӗпӗтет, ҫӑварӗпе карланкине сивӗ сывлӑш питӗрет, чӗри вара савӑнӑҫпа хыпса илет — вӑл ыткӑнса чупать, ӑҫтан кӑна урисем ӗлкӗрсе пыраҫҫӗ, хӑй вара ҫухӑрать те, ахӑлтатать те.

Свежий ветер так и режет ему лицо, за уши щиплет мороз, в рот и горло пахнуло холодом, а грудь охватило радостью — он мчится, откуда ноги взялись, сам и визжит и хохочет.

IX сыпӑк // Александр Артемьев, Михаил Рубцов. Иван Гончаров. Обломов: роман. Александр Артемьевпа Михаил Рубцов куҫарнӑ. Шупашкар: Чӑваш АССР государство издательстви, 1956

Кайран вара каллех кивви пуҫланать: ача ҫуратасси, ӑна тӗне кӗртесси, ӗҫкӗ-ҫикӗсем ирттересси, ун чухне виле пытарас шухӑш ҫук-ха, анчах ку нумайлӑха мар: пӗрисем теприсене вырӑн параҫҫӗ, ачасем ҫитӗнсе ҫитсе каччӑ пулаҫҫӗ, авланаҫҫӗ, хӑйсене евӗрлӗ чунсем ҫуратаҫҫӗ, — ҫапла вара, пурнӑҫ хай йӗркипе вӗҫӗ-хӗррисӗр пӗр евӗрлӗ тӑсӑлса пырать те, виле шӑтӑкӗ патне ҫитсен вӗҫленет.

Потом уже начинались повторения: рождение детей, обряды, пиры, пока похороны не изменят декорации; но ненадолго: одни лица уступают место другим, дети становятся юношами и вместе с тем женихами, женятся, производят подобных себе — и так жизнь по этой программе тянется беспрерывной однообразною тканью, незаметно обрываясь у самой могилы.

IX сыпӑк // Александр Артемьев, Михаил Рубцов. Иван Гончаров. Обломов: роман. Александр Артемьевпа Михаил Рубцов куҫарнӑ. Шупашкар: Чӑваш АССР государство издательстви, 1956

Тем пысӑкӑш кукӑль пӗҫереҫҫӗ, ӑна господасем хӑйсем тепӗр кунне те ҫиеҫҫӗ; виҫҫӗмӗш кунне кукӑле хӗрсен пӳлӗмне леҫеҫҫӗ; кукӑль эрнекунччен пырать, вара хытса кайнӑскер, типӗ, ӑшӗсӗр-мӗнсӗр юлнӑскер, уйрӑммӑн кӑмалласа панӑ парне вырӑнне Антипа лекет; вӑл вара сӑх-сӑхса илсе, чулланса кайнӑ ҫак тутлӑ япалана ҫатӑртаттарса ҫисе ярать, археолог пин ҫул каяллахи мӗнле те пулин савӑт ванчӑкӗнчен япӑх эрехе киленсе ӗҫнӗ пек, вӑл та, кукӑльне ҫининчен ытларах, ку господасен кукӑлӗ пулнине пӗлсе тӑнипе киленет.

Пекли исполинский пирог, который сами господа ели еще на другой день; на третий и четвертый день остатки поступали в девичью; пирог доживал до пятницы, так что один совсем черствый конец, без всякой начинки, доставался, в виде особой милости, Антипу, который, перекрестясь, с треском неустрашимо разрушал эту любопытную окаменелость, наслаждаясь более сознанием, что это господский пирог, нежели самым пирогом, как археолог, с наслаждением пьющий дрянное вино из черепка какой-нибудь тысячелетней посуды.

IX сыпӑк // Александр Артемьев, Михаил Рубцов. Иван Гончаров. Обломов: роман. Александр Артемьевпа Михаил Рубцов куҫарнӑ. Шупашкар: Чӑваш АССР государство издательстви, 1956

Закона хирӗҫле ӗҫсенчен пӗр усал япала час-часах пулкаланӑ унта: пахчасенчен пӑрҫа, кишӗр-ҫарӑк вӑрланӑ, пӗррехинче вара сасартӑк икӗ сысна ҫурипе пӗр чӑх ҫухалнӑ, ҫак ӗҫ пӗтӗм яла тӗлӗнтернӗ, вара пурте пӗр саслӑн: ҫакна иртнӗ кунхине йывӑҫ савӑт-сапа тиесе ярмаркӑна каякансем ял витӗр иртнӗ чухне вӑрланӑ, тесе йышӑннӑ.

Из преступлений одно, именно: кража гороху, моркови и репы по огородам, было в большом ходу, да однажды вдруг исчезли два поросенка и курица — происшествие, возмутившее весь околоток и приписанное единогласно проходившему накануне обозу с деревянной посудой на ярмарку.

IX сыпӑк // Александр Артемьев, Михаил Рубцов. Иван Гончаров. Обломов: роман. Александр Артемьевпа Михаил Рубцов куҫарнӑ. Шупашкар: Чӑваш АССР государство издательстви, 1956

Ноябрь уйӑхӗнче юр ҫума, сивӗтме пуҫлать, кӑшарни тӗлне ҫав тери хаярланса ҫитет, хресчен вара минутлӑха пӳртрен тухать те тем тесен те сухалне паспа шуратса каялла кӗрет; февральте вара ҫывхаракан ҫуркуннен ҫемҫе шӑршине сисӗмлӗ сӑмса туйма пуҫлать.

В ноябре начинается снег и мороз, который к Крещенью усиливается до того, что крестьянин, выйдя на минуту из избы, воротится непременно с инеем на бороде; а в феврале чуткий нос уж чувствует в воздухе мягкое веянье близкой весны.

IX сыпӑк // Александр Артемьев, Михаил Рубцов. Иван Гончаров. Обломов: роман. Александр Артемьевпа Михаил Рубцов куҫарнӑ. Шупашкар: Чӑваш АССР государство издательстви, 1956

Староста вара, хваттер вара мӗнле?» — сасартӑк аса илчӗ вӑл.

А староста, а квартира?» — вдруг раздалось в памяти его.

VIII сыпӑк // Александр Артемьев, Михаил Рубцов. Иван Гончаров. Обломов: роман. Александр Артемьевпа Михаил Рубцов куҫарнӑ. Шупашкар: Чӑваш АССР государство издательстви, 1956

Захар вара улпутне ӗлӗкхи тарҫӑсем евӗр чӗререн пӑхӑнса пурӑннине хӑй лайӑх туйса тӑнӑ пулсан та, хальхи саманари ҫитменлӗхсем ӑна самаях пӑснӑ пулнӑ, Илья Ильич та вара Захара вӑл чӗререн парӑннишӗн ӑшӗнче хакланӑ, ҫапах унпа ӗлӗкхи господасем тарҫисемпе тӑванла, туслӑ пурӑннӑ пек пулман ӗнтӗ.

Если Захар, питая в глубине души к барину преданность, свойственную старинным слугам, разнился от них современными недостатками, то и Илья Ильич, с своей стороны, ценя внутренне преданность его, не имел уже к нему того дружеского, почти родственного расположения, какое питали прежние господа к слугам своим.

VII сыпӑк // Александр Артемьев, Михаил Рубцов. Иван Гончаров. Обломов: роман. Александр Артемьевпа Михаил Рубцов куҫарнӑ. Шупашкар: Чӑваш АССР государство издательстви, 1956

Ӗлӗкхи тарҫӑ хӑй улпутне пурлӑха салатса ярасран е чарусӑрланасран чарни пулкаланӑ, Захар вара хӑйӗн тусӗсемпе пӗрле улпут шутӗнчен ӗҫме юратать; ӗлӗкхи тарҫӑ, кастарнӑ арҫын пекех, таса кӑмӑллӑ пулнӑ, ку вара шанчӑксӑр куммӑшӗ патне чупкалать.

Слуга старого времени удерживал, бывало, барина от расточительности и невоздержания, а Захар сам любил выпить с приятелями на барский счет; прежний слуга был целомудрен, как евнух, а этот все бегал к куме подозрительного свойства.

VII сыпӑк // Александр Артемьев, Михаил Рубцов. Иван Гончаров. Обломов: роман. Александр Артемьевпа Михаил Рубцов куҫарнӑ. Шупашкар: Чӑваш АССР государство издательстви, 1956

Ӑна пӗлсен вара самолет тытӑмӗн расчетне те тума пулать, вара этем вӗҫекен машинӑпа сывлӑша ҫӗкленес ӗмӗт те пурнӑҫланать.

А отсюда уже можно было рассчитать конструкцию самолета, чтобы человек сумел длительное время держаться в воздухе на своей летающей машине.

Вунҫиччӗмӗш пай // Галина Матвеева. Яновская, Жозефина Исаковна. Карап ӑсти: повесть; вырӑсларан Г. Матвеева куҫарнӑ. — Шупашкар: Чӑваш кӗнеке издательстви, 2012. — 205 с.

Крепостла право хуҫаланнӑ чухнех: «Хамӑра — помещик вырӑнне, матроссене вара крепостла ҫынсем вырӑнне хума пӑрахмалла пирӗн. Ҫар карапӗ ҫинчи матрос вӑл — двигатель вырӑнӗнче, эпир вара ӑна витӗм кӳрекен пружинӑсем кӑна», — тесе калама ҫав адмирал кӑна хӑюлӑх ҫитернӗ.

Еще тогда, в век крепостничества, сказал: «Пора нам перестать считать себя помещиками, а матросов — крепостными людьми. Матрос есть главный двигатель на военном корабле, а мы только пружины, которые на него действуют».

Пӗрремӗш пай // Галина Матвеева. Яновская, Жозефина Исаковна. Карап ӑсти: повесть; вырӑсларан Г. Матвеева куҫарнӑ. — Шупашкар: Чӑваш кӗнеке издательстви, 2012. — 205 с.

Пуҫра вара каллех чӑрсӑр шухӑш вӗлтлетрӗ: «Арҫын ача пулсан мӗнех вара

Но тут в голове стрельнула мысль: «А почему бы и нет?»

Пӗрремӗш сыпӑк // Галина Матвеева. Килти архив

Ҫавӑнтан вара эпир тавлӑк хушши ҫӑвӑнтӑмӑр, шлюпкӑна та ҫуса тасатрӑмӑр, тасалнӑ чух вара регланӑн аяккинчи тӳмеленӗ кӗсйинче те эпӗ кайӑк тислӗкӗ тупрӑм.

Сутки после этого случая мы мылись сами и отмывали шлюпку, причём я нашёл помёт даже в боковом, застёгнутом на пуговицу кармане реглана.

Улттӑмӗш сыпӑк // Валентин Урташ, Илпек Микулайӗ. Вениамин Каверин. Икӗ капитан. Валентин Урташпа Николай Илпек куҫарнӑ. Шупашкар: Чӑваш АССР государство издательстви, 1951

Страницăсем:

Меню

 

Статистика

...тĕплӗнрех