Шырав

Шырав ĕçĕ:

кӑмӑллӑ сăмах пирĕн базăра пур.

кӑмӑллӑ (тĕпĕ: кӑмӑллӑ) сăмах форми çинчен тĕплĕнрех пăхма пултаратăр.

Фронт тӑрӑх васкамасӑр иртсе пынӑ май, вӑл салтаксен пичӗсене сӑнавлӑн тишкерсе, уйрӑм кӑсӑклӑхпа питӗ тимлӗн пӑхса тухрӗ те, унӑн йывӑр, тӑртанчӑк хупанкасем айӗнчи ӑслӑ куҫӗсенче вара куҫлӑх витӗр ӑшӑ та кӑмӑллӑ кулӑ ҫемҫен ҫуталса кайрӗ.
Тихонько проезжая вдоль фронта, он пытливо, с особенным интересом, вглядывался в солдатские лица, и тонкая, довольная улыбка светилась сквозь очки в его умных глазах под тяжелыми, опухшими веками.

XV // Антал Назул. Куприн, Александр Иванович. Тытӑҫу: повеҫсем; вырӑсларан Антал Назул куҫарнӑ. — Шупашкар: Чӑваш кӗнеке издательстви, 1978. — 144–392 с.

Анчах салтаксем харӑссӑн янӑраттарса ҫех тӑчӗҫ — вӗсем «шӑп та шай ҫапла, пурин тӗлӗшпе те кӑмӑллӑ».
Но солдаты дружно гаркали, что они «точно так, всем довольны».

Генерал ротӑна пӑхса илет те мӗнпур офицерпа унтер-офицера стройран кӑларса ярать, ҫывсенчен пурин тӗлӗшпе те кӑмӑллӑ пулнипе пулманни, хӑйсене тивӗҫекеннисене пӗтӗмпех илсе тӑрайнипе тӑрайманни, ҫӑхавсемпе кӳренӳсем пуррипе ҫукки пирки ыйтса тӗпчет.
Посмотрев роту, генерал удалял из строя всех офицеров и унтер-офицеров и спрашивал людей, всем ли довольны, получают ли все по положению, нет ли жалоб и претензий?

Ҫав ротӑпа Стельковский капитан, тӗлӗнтермӗшлӗрех ҫын, командӑлатчӗ: хусах, полк шайӗшӗн самай пуянскер, — вӑл кашни уйӑхрах ӑҫтан-тӑр икҫӗршер тенкӗ яхӑн укҫа илсе тӑратчӗ, — питех те ирӗк кӑмӑллӑ, юлташӗсемпе типпӗн ҫех калаҫать, вӗсене ҫывӑхартса та каймасть, ҫитменнине тата аскӑнҫӑ.
Командовал ею капитан Стельковский, странный человек: холостяк, довольно богатый для полка, — он получал откуда-то ежемесячно около двухсот рублей, — очень независимого характера, державшийся сухо, замкнуто и отдаленно с товарищами и вдобавок развратник.

Икӗ барышни те хӑйсем ӑсталанӑ, симӗс хӑюсемлӗ, йӳнӗрех, анчах питӗ килӗшӳллӗ пӗрешкел шурӑ платьесемпеччӗ; иккӗш те кӗрен питлӗ, хура ҫӳҫлӗ, тӗттӗм куҫлӑ та кук терриллӗ; иккӗшӗн те куҫа йӑмӑхтарасла шурӑ, анчах тӗрӗс мар вырнаҫнӑ шӑлсем, апла пулин те ҫакӑ вӗсен тап-таса, чип-чипер ҫӑварӗсене пач уйрӑм илем ҫех кӳрсе тӑрать; иккӗш те кӑмӑллӑ, хаваслӑ, хӑйсем, уйӑрса илмелле мар тейӗн, ытла та пӗр тӗслӗ, ҫакӑнпа пӗрлех вӗсенче ҫав тери илемсӗр пиччӗшӗн сӑнӗ те пурччӗ.
Обе барышни были в одинаковых простеньких, своей работы, но милых платьях, белых с зелеными лентами; обе розовые, черноволосые, темноглазые и в веснушках; у обеих были ослепительно белые, но неправильно расположенные зубы, что, однако, придавало их свежим ртам особую, своеобразную прелесть; обе хорошенькие и веселые, чрезвычайно похожие одна на другую и вместе с тем на своего очень некрасивого брата.

XIII // Антал Назул. Куприн, Александр Иванович. Тытӑҫу: повеҫсем; вырӑсларан Антал Назул куҫарнӑ. — Шупашкар: Чӑваш кӗнеке издательстви, 1978. — 144–392 с.

Ун суранӗ пирки ялан йӗкӗлтешни те йӗплешни (ӑна вӑл пач та тарнӑ чухне мар, тапӑнма команда парас тесе, взвочӗ енне ҫаврӑннӑ вӑхӑтра лектернӗ) хӑйӗн ӗҫне тунӑ-тунах: вӑрҫа вӑл хаваслӑ та тулӑх кӑмӑллӑ прапорщик пулса кайнӑскер, унтан вӗчӗхӳллӗ те шӑртламас ипохондрикле таврӑннӑ.
Вечные подтрунивания и остроты над его раной (которую он, однако, получил не в бегстве, а в то время, когда, обернувшись к своему взводу, командовал наступление) сделали то, что, отправившись на войну жизнерадостным прапорщиком, он вернулся с нее желчным и раздражительным ипохондриком.

XII // Антал Назул. Куприн, Александр Иванович. Тытӑҫу: повеҫсем; вырӑсларан Антал Назул куҫарнӑ. — Шупашкар: Чӑваш кӗнеке издательстви, 1978. — 144–392 с.

— Лар! — ыр кӑмӑллӑ пулнӑн командӑлать Сероштан.
— Садись! — командует милостиво Сероштан.

XI // Антал Назул. Куприн, Александр Иванович. Тытӑҫу: повеҫсем; вырӑсларан Антал Назул куҫарнӑ. — Шупашкар: Чӑваш кӗнеке издательстви, 1978. — 144–392 с.

Питӗ, пи-итӗ кӑмӑллӑ, ҫамрӑк ҫыннӑм…
Очень, оч-чень приятно, молодой человек…

VII // Антал Назул. Куприн, Александр Иванович. Тытӑҫу: повеҫсем; вырӑсларан Антал Назул куҫарнӑ. — Шупашкар: Чӑваш кӗнеке издательстви, 1978. — 144–392 с.

«Ҫакӑ ак, ахӑртнех, слесарь пулнӑ, — ҫывӑхран иртсе пынӑ май, пичӗсене пӑхса, шутланӑччӗ ун чух Ромашов, — ку вара хавас кӑмӑллӑ пулас та хуткупӑс калама ӑста пулма тивӗҫ.
«Этот вот, наверно, был слесарем, — думал тогда Ромашов, проходя мимо и вглядываясь в лица, — а этот, должно быть, весельчак и мастер играть на гармонии.

VI // Антал Назул. Куприн, Александр Иванович. Тытӑҫу: повеҫсем; вырӑсларан Антал Назул куҫарнӑ. — Шупашкар: Чӑваш кӗнеке издательстви, 1978. — 144–392 с.

Кашниех вӗсенчен — шутлав-шухӑшлавлӑ, туйӑмсемлӗ, хӑйне уйрӑм кӑмӑллӑ, пурнӑҫ опычӗллӗ, харпӑр хӑйӗн иленӗвӗсемпе те хирӗҫлевӗсемпе.
И каждый из них — человек с мыслями, с чувствами, со своим особенным характером, с житейским опытом, с личными привязанностями и антипатиями.

Ҫавӑн чух ҫак «юрату» мана самаях йӑлӑхтарнӑччӗ, халӗ ак, пӗлетӗр-и, аса илме кӑмӑллӑ, чӗренех пырса тивет.
Тогда эта «любовь» мне порядком надоела, а теперь, знаете, трогательно вспомнить.

V // Антал Назул. Куприн, Александр Иванович. Тытӑҫу: повеҫсем; вырӑсларан Антал Назул куҫарнӑ. — Шупашкар: Чӑваш кӗнеке издательстви, 1978. — 144–392 с.

Эпӗ час-часах ҫепӗҫ, тап-таса, чечен хӗрарӑмсем ҫинчен, вӗсен ҫутӑ куҫҫулӗпе ытарса тӑранмалла мар куллисем ҫинчен шухӑшлатӑп, шухӑшлатӑп ҫамрӑк, чыслӑх тӗлӗшпе ним айӑпсӑр ача амӑшӗсем ҫинчен, юратушӑн вилӗме кӗрекен еркӗн-савнисем, пӗтӗмпех пӗлсе тӑракан, нимӗнрен хӑраман, юр пек шурӑ чунлӑ, пӗр ҫылӑхсӑр та мӑнаҫ кӑмӑллӑ хӗрсем ҫинчен.
Я думаю часто о нежных, чистых, изящных женщинах, об их светлых и прелестных улыбках, думаю о молодых, целомудренных матерях, о любовницах, идущих ради любви на смерть, о прекрасных, невинных и гордых девушках с белоснежной душой, знающих все и ничего не боящихся.

Вара вӑл питне тутӑрпа васкавлӑн хупларӗ те сасартӑк хӑйне хисеплекен, хака хуракан мӑн кӑмӑллӑ куҫҫулӗпе ҫилӗллӗн макӑрса ячӗ.
И она, поспешно закрыв лицо платком, вдруг расплакалась злыми, самолюбивыми, гордыми слезами.

IV // Антал Назул. Куприн, Александр Иванович. Тытӑҫу: повеҫсем; вырӑсларан Антал Назул куҫарнӑ. — Шупашкар: Чӑваш кӗнеке издательстви, 1978. — 144–392 с.

Ун чухне вӗсем пуртех те: «Мӗн тӗлӗнмелли пур, ара, кунта? — тейӗҫ ахӑртнех. — Питех те пултаруллӑ, кӑмӑллӑ, талантлӑ-ҫке-ха ҫынни».
И тогда наверно все они скажут: «Что же тут такого удивительного? Мы были заранее в этом уверены. Такой способный, милый, талантливый молодой человек«».

II // Антал Назул. Куприн, Александр Иванович. Тытӑҫу: повеҫсем; вырӑсларан Антал Назул куҫарнӑ. — Шупашкар: Чӑваш кӗнеке издательстви, 1978. — 144–392 с.

Хаваслӑ уяв ҫутисемпе ҫиҫекен вакунсенчен тӗлӗнсе каймалла шӗлепкеллӗ, калама ҫук чечен кюстюмлӑ хитре, капӑр, ачашка дамӑсем тухаҫҫӗ, тухаҫҫӗ чаплӑн тӑхӑннӑ, ним ҫинчен шухӑшламан мӑн кӑмӑллӑ, улпутла хытӑ саслӑ, французла та нимӗҫле калаҫакан, ирӗк хӑтланкӑҫлӑ та ӳркенчӗк кулӑллӑ штатски господасем.
Из вагонов, сияющих насквозь веселыми праздничными огнями, выходили красивые, нарядные и выхоленные дамы в удивительных шляпах, в необыкновенно изящных костюмах, выходили штатские господа, прекрасно одетые, беззаботно самоуверенные, с громкими барскими голосами, с французским и немецким языком, с свободными жестами, с ленивым смехом.

Хай йывӑррӑн сывлать, ҫав минутра вӑл, тем сарлакӑш чарӑлса кайнӑ хаяр куҫлӑ, курпун сӑмсаллӑ та шӑлне йӗрсе пӑрахнӑскер, йӑлтах пӗр-пӗр усал, ҫиллес те мӑн кӑмӑллӑ вӗҫен кайӑк пекехчӗ.
Он тяжело дышал, и весь он в эту минуту, с широко раскрытыми злобными глазами, с горбатым носом и с оскаленными зубами, был похож на какую-то хищную, злую и гордую птицу.

I // Антал Назул. Куприн, Александр Иванович. Тытӑҫу: повеҫсем; вырӑсларан Антал Назул куҫарнӑ. — Шупашкар: Чӑваш кӗнеке издательстви, 1978. — 144–392 с.

Ҫыран хӗррине ҫитсе якӑр ярса чарӑнсан, карап ҫинче хампа пӗрле килнӗ юлташсемпе сывпуллашрӑм та тӳрӗ кӑмӑллӑ Эрне тусӑмпа хамӑн ача чухнехи ҫулсем иртнӗ хулана васкаса утрӑм.
Как только мы бросили якорь, я простился со всеми моими попутчиками и в сопровождении верного Пятницы поспешил в тот город, где прошло мое детство.

Ҫирӗм саккӑрмӗш сыпӑк // Василий Хударсем. Даниэл Дефо. Робинзон Крузо тинӗс ҫулҫӳревҫин пурнӑҫӗ тата вӑл курнӑ тӗлӗнмелле мыскарасем: роман; Василий Долгов куҫарнӑ. — Шупашкар: Чӑваш АССР государство издательстви, 1970. — 5–280 с.

Киле эпӗ питӗ кӑмӑллӑ таврӑнтӑм, выртрӑм та ҫавӑнтах ҫывӑрса кайрӑм, мӗншӗн тесен эпӗ вӑл кун пулса иртнӗ ӗҫсемпе, шухӑшсемпе ытла та хытӑ ывӑнса ҫитнӗччӗ.
С успокоенным сердцем я тотчас же вернулся домой, лег и мгновенно уснул, так как был весьма утомлен тревогами этого дня.

Вӑл вырӑна ырӑ кӑмӑллӑ та пархатарлӑ пуҫлӑх тытса тӑрать.
И управляет этим местом великодушный, благородный начальник.

Вӗсене вӑл хурахсене сутӑннӑшӑн айӑпларӗ, тӳрӗ кӑмӑллӑ пулманшӑн хытӑ ятларӗ.
Он обвинял их в измене и жестоко упрекал за вероломство.

Страницăсем:

Чӑваш чӗлхи корпусӗ

Шырав

Шырав ĕçĕ:

Меню

Статистика