Шырав

Шырав ĕçĕ:

шыва (тĕпĕ: шыв) сăмах форми çинчен тĕплĕнрех пăхма пултаратăр.

Ким пиччӗшӗ ҫав тери интереслӗ каласа кӑтартма пӗлнӗ; вӑл каласа панӑ чух, итлекенсем Инҫетри Хӗвелтухӑҫӗнчи анлӑ хирсене, Япони пехоттин пӗчӗк салтакӗсем селӗппӗн «банзай» тесе тусем тӑрӑх чупнине тата шыв хӗрринче, уҫӑ ҫӗрте кӗтмен ҫӗртен пирӗн танксем хӑваласа ҫитсен, японцӑсем шапа пек шыва лаплатса ӳкнине кураҫҫӗ.
Дядя Ким умел рассказывать так, что перед слушателями вставали картины Дальнего Востока — сопки, по которым с криком «банзай» бежали маленькие японские пехотинцы, и оголенные берега реки, откуда японцы, застигнутые внезапным ударом наших танков, по-лягушачьи плюхались в воду…

Тӑххӑрмӗш сыпӑк // Тани Юн. Лев Кассиль. Кӗҫӗн ывӑл урамӗ: повесть. Тани Юн куҫарнӑ. Шупашкар: Чӑваш АССР Государство Издательстви, 1953.

Мунчана кайма та, юлташӗсемпе пӗрле шыва кӗме те ҫук.
Ни в баню пойти, ни с ребятами искупаться.

Тӑваттӑмӗш сыпӑк // Тани Юн. Лев Кассиль. Кӗҫӗн ывӑл урамӗ: повесть. Тани Юн куҫарнӑ. Шупашкар: Чӑваш АССР Государство Издательстви, 1953.

Ытла харсӑррисем ҫеҫ шыва кӗреҫҫӗ.
Купались только отчаянные.

Ӑшша хӗрхенекен Архангельск ҫӑвӗ шыва ӑшӑтма ӗлкӗреймен-ха.
Скуповатое на тепло архангельское лето еще не успело прогреть ее.

Вӑл «Леонид Красинӑн» ҫӳллӗ борчӗ ҫийӗн шыва сикме пултаратӑп тесе мухтанчӗ.
Он похвастался, что может прыгнуть в воду с высокого борта «Леонида Красина».

Кӗҫех шыва путман, каменоломньӑна анса кайса, пурне те хӑратса пӑрахнӑ.
То чуть не утонул, то в каменоломню провалился, всех перепугал.

Виҫҫӗмӗш сыпӑк // Тани Юн. Лев Кассиль. Кӗҫӗн ывӑл урамӗ: повесть. Тани Юн куҫарнӑ. Шупашкар: Чӑваш АССР Государство Издательстви, 1953.

Анчах пурте йӗркеллех иртсе кайрӗ, ҫӑварӗпе тата сӑмсипе вӗри сывлӑша сывласа илчӗ, ашшӗн вӑйлӑ аллисем унӑн ҫӳҫне пӑчӑртарӗҫ те, пит ҫинчи юлашки шыва сӑтӑрса илчӗҫ.
Но вот все кончилось, рот и ноздри его втянули горячий воздух, сильные руки отца обжали его волосы на голове, согнали остатки воды с лица.

Халех сана шыва кӗртетӗп.
Я тебя сейчас окачу…

Унтан, шыва путнӑ хыҫҫӑн, пулӑҫ вилӗмрен ҫӑлсан тата градусникпе пулса иртнӗ истори хыҫҫӑн, унӑн тухтӑр пулас килчӗ.
Потом, когда его спас рыбак, искусно вернувший маленького утопленника к жизни, и после истории с градусником ему захотелось стать доктором.

Кӑшт чӗтрекен ҫуначӗсене сарса янӑ шурӑ чарлансем шыва кӑшт сӗртӗнсе, лап ӳкеҫҫӗ е сасартӑк ҫиллӗ тинӗс кукри урлӑ каҫса, карап тӗлӗнче ярӑнаҫҫӗ.
Белые чайки, распластав чуть подрагивающие крылья, то падали плашмя на воду, едва касаясь поверхности ее, то вдруг возносились над кораблем, наискось пересекая ветреное пространство бухты.

Карап сӑмси шыва икӗ еннелле касса пырать; шыв карапӑн авса тунӑ илемлӗ хӳри патне ҫитичченех вӗресе, кӑпӑкланса юхать; карап хыҫӗнче васкавлӑ хумсем сапаланаҫҫӗ те, виҫӗ юхӑ виҫӗ ҫивӗт пайӑрки пек, ҫивӗтленеҫҫӗ.
От носа, где, надвое разваленный, вскипал белый бурун, до красиво выгнутой кормы, за которой разбегались торопливые волны и три струи сплетались, как три пряди в косе.

Халӗ те вӗсем Ваньӑпа тарӑнтарах вырӑн тупса, хывӑнчӗҫ те, ҫурхи сивӗ шыва сикрӗҫ.
И сейчас они с Ваней выбрали место поглубже, разделись и прыгнули в еще холодную по-весеннему воду.

Пӗрремӗш сыпӑк // Тани Юн. Лев Кассиль. Кӗҫӗн ывӑл урамӗ: повесть. Тани Юн куҫарнӑ. Шупашкар: Чӑваш АССР Государство Издательстви, 1953.

Тепӗр амӑшӗ пулсан, шыва путман тесе, вунӑ тенкӗ те парӗччӗ…
Другая бы мама даже десять рублей дала, раз не утонул…

Володя утиял айӗнчен пуҫне кӑларнӑ та: — Вилмеллех шыва путманшӑн… — тенӗ.
Володя высунулся из-под одеяла и серьезно сказал: — За то, что не утонул до смерти.

Ку амӑшӗ иккен, пулса-иртни ҫинчен тахӑшӗ ӑна: «Евдоки инке, сирӗн Володя шыва путнӑ…» — тесе кӑшкӑрнӑ кантӑк умне пырса.
Это прибежала из дому мать, которой кто-то уже успел сообщить о происшествии, крикнув под окном: «Тетя Евдокия, ваш Володя утонул!»

Пулӑҫ каялла чӑмса тухнӑ та, суркаласа пуҫпӳрнисемпе хӑлхисене, алӑ тупанӗсемпе сӑмсипе тутине хупласа, каллех шыва анса кайнӑ.
Он вынырнул, отплевываясь, зажал большими пальцами уши, а ладонями нос и рот — и снова погрузился в воду.

Володя шыва сикиччен мӑшкӑлласа кулса тӑракан Глинкӑри ачасем, вӑл ҫиеле тухманнине кура, хумханма, пулӑшу ыйтма пуҫланӑ, Володьӑна туртса кӑларас тесе, шыва чӑмма тытӑннӑ.
Глинковские мальчишки, с насмешливым равнодушием взиравшие на Володю до его прыжка, видя, что нырнувший мальчуган не показывается на поверхности, забеспокоились и стали звать на помощь, бросаться в воду, нырять, чтобы вытащить Володю.

Шыва анса кайнине туйнӑ та Володя, пӗтӗм вӑй-халӗпе аллисемпе те, урисемпе те шампӑлтаттарма пуҫланӑ, хӑранипе куҫне уҫнӑ — тӑварланӑ хӑяр шывӗ пек, йывӑр, пӑтранчӑк симӗс-сарӑ шыв кӑкӑрне хӗссе, шӑлӗсене вӑйпах уҫса, ҫӑварне кӗнӗ те пӗтӗм ӑшчикне хӑрушӑ, ыраттаракан сивӗ тулнӑн туйӑннӑ.
Почувствовав, что погружается, Володя отчаянно заработал руками и ногами, открыл со страху глаза, — зеленовато-желтая, как огуречный рассол, влага, тяжелая, мутная, сдавила ему грудь, раздвинула насильно зубы и, казалось, заполнила его всего целиком ужасным холодом и разрывающей болью.

Иртнӗ ҫура Володя ишме пӗлмен, ҫавӑнпа ачасемпе шыва кӗнӗ чух тинӗс хӗрринче ҫеҫ шӑмпӑртатма тивнӗ.
Прошлым летом Володя еще не умел плавать и должен был во время купания с мальчиками довольствоваться тем, что барахтался у самого берега.

— Астӑватӑн-и, пӗчӗккӗ чухне мӗнле эпӗ шыва путнӑччӗ?
— А помнишь, как я утонул, когда маленький был?

Страницăсем:

Чӑваш чӗлхи корпусӗ

Шырав

Шырав ĕçĕ:

Меню

Статистика